Лабиринты забытых дорог
Шрифт:
— Парни – бесцветно сказал атрок – положите груз вон туда, к стене. Рядышком. Кладите, аккуратно. Вот так. Теперь достали мечи… и приготовились.
— Ты что, Имар? – озабоченно переспросил лекарь – что случилось?
— Я что-то чувствую за дверью – так же бесцветно пояснил атрок – снимите куртки. Накройте спящих. Ну, скорее! Подложите под спину. Вот так. Я выйду первым. Потом вы.
— Что чувствуешь? Точнее! – потребовал лекарь.
— Не знаю. Это неуловимо. Смерть. Нас ждут. Я выхожу.
Имар осторожно растворил дверь, перешагнул высокий стальной порог,
Атрок встал неподвижно, повернул голову направо и налево, и вдруг выкрикнув какие-то слова выпустил в тьму огненный шар, окружённый искрами–светляками! Шар понёсся вперёд и с грохотом вонзился в толпу бойцов в чёрной одежде, стоявших на площадке неподвижной толпой.
Несколько человек разнесло на куски, часть обожгло, остальные с рёвом бросились на старика, с шелестом выхватившего клинки Ширдуан.
Над головами загорелся магический светильник, зажжённый кем-то из нападавших, и он отхватил у Тьмы территорию, на которой уместились все – и несколько десятков бойцов, несущихся на Имара, и вход в тоннель, который когда-то шёл в дом Хеверада, и спутников старика, выпрыгивающих из прохода.
— Ко мне, парни! – взревел атрок, побежал вперёд, чтобы встретиться в нападавшими в самом широком месте пещеры и не позволить задавить себя массой. В него полетели огненные шары, но не попали, а когда набежали бойцы стрелять по Имару было уже опасно – велика вероятность попасть по своим.
Шары–молнии, которые не попали в атрока, врезались над дверью, и каменный свод, расшатанный землетрясением рухнул, едва не завалив Жересара, выбравшегося из тоннеля последним.
Выход бы отрезан, и атрок подумал о том, что скорее всего. Санда и Хеверад погибли, придавленные массой земли. А ещё – он подумал о том – случайно ли то, что их ждали у выхода в подземелье? Неужели так совпало? Вряд ли, конечно.
Кроме этого он не успел подумать ничего. Некогда было.
Первые налетевшие на него бойцы тоже не успели ничего подумать – одному сразу стало нечем думать. Он лишился головы.
Второй тоже не смог подумать, убитый в глазницу коротким скупым выпадом.
Трое следующих легли так же быстро, как и предыдущие, разрубленные и проколотые сверкающими мечами, так, как будто они были простыми крестьянами, или взяли меч в руки первый раз в жизни.
Старый мастер, всю жизнь посвятивший боевым искусствам, разил так же верно и смертоносно, как молния, пущенная Создателем с небесного свода.
Но не эти бойцы, воинское «мясо», были целью атрока, нет. Тот, кто стоял чуть поодаль и наблюдал за ходом борьбы, посверкивая глазами из-под надвинутого на лоб капюшона. Все остальные лишь помеха на пути Имара к этому человеку, главной цели, главному организатору и вдохновителю нападения. Именно он, скорее всего, и был организатором
Имар не слышал того, что происходило позади. Совершенно не думая, он отражал атаки противников, отбивал пущенные в него болты арбалета и метательные ножи, отмахиваясь от них, как кот от бабочек. Атрок разил, убивая всех, кто оказывался в зоне досягаемости его мечей и шёл, шёл к тому человеку, не замечая крови, стекающей на щеку из пореза на голове, многочисленных порезов на плечах, руках – как не берегись, но в такой толпе и в сумраке пещеры все удары отразить без каких-либо повреждений практически невозможно. Слава богам – эти раны были пока что всего лишь царапинами и не мешали ему вести бой. Последний бой в его жизни. Он чувствовал это.
Когда Имар пробился через толпу, оставив за собой широкую просеку, заваленную «стволами» порубленных «деревьев», в него тут же врезались несколько огненных шаров, а когда они не дали нужного эффекта, стекая с его обкастованного тела, как грязная вода стекает с городского нищего во время проливного дождя, противник двинулся навстречу, вытянув из-за пояса два меча, похожих на те, что были в руках атрока.
Не доходя нескольких шагов до Имара, залитого своей и чужой кровью, человек сдвинул капюшон, обнажив лысоватую голову, и с усмешкой сказал:
— Как я и предполагал – крысы вылезут здесь. Что, королеву бросил? Само собой – нужно самому спасаться! Полностью с тобой согласен. Ну что же, теперь попробуем – кто из нас сильнее, так, Имар? Меня всегда занимал этот вопрос. А ещё – так приятно нагадить твоей доченьке, твоему дружку Неду, и вообще – всем! Всем! Ну что, пора умирать, старый идиот!
— Жордар… так тебя сейчас звать? Как ты был глупым скотом, так им и остался. Никогда тебе не быть настоящим Великим Атроком! Жалкая тень. Правильно поступила моя дочь, когда выгнала тебя, как вшу из своего дома!
— Сейчас мы узнаем, кто из нас вша!
Бои мастеров меча не бывают долгими. Всё заканчивается в доли секунды – одно, два, три движения – неуловимые, быстрые, как моргание ресниц, и вот – один из них стоит с разрубленной шеей, второй… второй нащупывает меч, пронзивший ему грудь.
— Старею – с сожалением подумал Имар, отталкивая от себя труп Жордара, упавший ему на грудь и ухватился за рукоять меча, пробившего грудную клетку. Меч пронзил её рядом с сердцем, пробив лёгкие и зацепив сердце, трепещущее на острой стали.
Но Имар был ещё жив. Его ещё хватило на то, чтобы повернуться, и увидеть, как пал последний из сыновей Жересара, и как свалился сам лекарь, поваленный толпой шатриев.
Не все видимо погибли во дворце рядом с Жордаром, не все. Но Имар этому не удивился – он знал, как трудно убить любого из Ширдуан. Если, конечно, за них не взялся кто-то из высших Ширдуан.
И тогда Имар на последнем всплеске жизни, выпустил в толпу шатриев облако демонов четвёртого круга. Теперь нечего было терять – Жересар затих под толпой поднимающихся и опускающихся мечей, его сыновья лежали изрубленные в окружении мёртвых врагов – некого щадить.