Лабрис: Уровень 2
Шрифт:
– Что-то случилось? – насторожился Илья.
– Ничего существенного. Приступ жалости к себе, – буркнула Надя и смущенно отвернулась.
Снежана втянула носом воздух и задумчиво сказала вслух:
– Тут пахнет сказкой.
Дана удивленно на нее посмотрела. Принюхалась. Воздух как воздух. Свежий, влажный. Пахнет травами, сеном, сыростью. Где она тут сказку нашла?
– Ну и что теперь? – спросила она, – что за преступление мы тут должны раскрыть? Или речь шла про того убитого парня на втором этаже?
– Не думаю, что наша цель здесь, – возразил Илья, – скорее это продолжение
Снежана тяжело и показательно вздохнула, явно не соглашаясь с этой логикой. Наверняка опять хотела ляпнуть свое самурайское, что цели нет, и важен только путь, но вслух ничего не сказала.
– Полагаю нам туда, – Семен указал на большой светлый проем в виде арки, который даже сквозь туман выделялся на более темном фоне в дальней стене, и тут же шагнул на дорожку.
Снежана сошла на другую. Заметив его осуждающий взгляд, спросила:
– Что? Тут ми тоже должны как арестанти в колонну друг за другом идти? Они же все пересекаются.
– А вдруг тут ловушки? – ехидно спросил тот.
– Посмотрите! – воскликнула Надя.
Дана взглянула на нее, а затем, проследив за ее взглядом, обернулась и увидела большую надпись над выходами из тоннелей.
Furor, aut mors erit invenit hic per infirma vel vitiosus. Tantum fortis, et bonus, inv'eniet vitam et immortalitatem hic
Глава 13
Дана
– Латынь. Хотел бы я знать, что там написано, – пробормотал Илья, – что-то про жизнь, силу…
– Безумие или смерть – вот что находит здесь слабый или порочный, одни лишь сильные и добрые находят здесь жизнь и бессмертие, – перевела Дана. Последние слова Снежана произнесла с ней в унисон.
Илья удивленно посмотрел на Дану. Она постаралась улыбнуться максимально мило:
– Я же биолог. Латынь – это рабочий язык.
– Странно, – задумчиво сказала Снежана.
– О, и что же именно? Я пока тут ничего нормального еще не встречала, – ехидно заметила Дана.
– Предостерегающую надпись логично делать над входом, а не над виходом, – задумчиво заметила та.
– Хорош зависать. Давайте валить отсюда. Что-то мне тут как-то стремно, – сказал Семен, – И теперь лучше держаться вместе.
Как же он достал командовать! Дана улыбнулась ему натянутой злой улыбкой, подошла к ближайшей дорожке, что раздваивалась через пару шагов и вызвала Дану 2. Сама пошла по левой ветви, а ее копия так же ехидно глядя в глаза Семену, свернула на правую. На ближайшей развилке она вызвала Дану 3, которая снова свернула направо.
– Блин. И которая из них ты? – нервно крикнул ей вслед Семен.
– Я! – хором ответили все три девушки и синхронно расхохотались.
– Детский сад! – пробормотал Илья, спрыгнул на землю и пошел прямо между дорожек, оставляя за собой темные следы смятой серебристой травы.
– Эй, ты чего? Тут, наверное, так нельзя, – нервно произнес Дин, но Илья его не послушал, двигаясь по прямой линии к выходу вдали.
Дана
– Странные растения. Ни одного не узнаю, – произнесла вдруг ее копия.
Дана удивленно на нее посмотрела. Ей самой не пришла мысль изучать местную флору. Удивилась она не тому, что двойник была наблюдательнее, а тому, что та вообще произнесла что-то новое, о чем она сама никогда бы не подумала.
– По моему внутреннему хронометру нам осталось секунд десять, – крикнула издали третья, – так что приятно было увидится, девочки. Чао.
Дана нервно сглотнула. Что за внутренний хронометр? Слово то какое дурацкое. Она так никогда не говорила!
Ее копии исчезли с разницей в несколько секунд. Дана растеряно оглянулась на остальных. Илья подошел ближе и ехидно заметил:
– Ты какая-то растерянная. Заблудилась?
– Похоже на то, – задумчиво ответила Дана. Помотала головой и поплелась дальше по серой петляющей тропинке.
Узнать что-то новое от своего двойника – это было шоком. Несмотря на то, что вроде как призываемые ей Даны приходили из альтернативных миров и были абсолютно равноценны ей, она все равно считала их «копиями». Как будто именно она настоящая, а это всего лишь отражения, что приходят на время из-за зеркал. Сейчас неожиданно Дана почувствовала копией себя. Причем не самой умной копией. «Что, если это я существую в зеркале, а меня только что посетила та, что является оригиналом?» – думала она, бредя к далекому выходу.
Надя
Надя молча шагала по паутине тропинок, все никак не в силах отойти от эмоционального шторма, который захватил ее в тоннеле.
Она, похоже, единственная заметила, что возле каждого из пяти проходов странные письмена на стене меняются на картинки с египетскими иероглифами. Она осмотрела рисунки у двух тоннелей, но что они значили не поняла. Там были изображены какие-то египетские боги со звериными и птичьими головами в разных позах. Но вот у левого прохода она замерла, увидев нечто знакомое.
Человек с головой птицы с непропорционально длинным и загнутым клювом держал в одной руке портал, а второй ладонью словно успокаивал пространственную дыру. Тем же жестом, как это делала Надя. То, что это портал не было никаких сомнений: даже дрожание воздуха было передано очень похоже. Бог с птичьей головой не иначе как управлял проходом.
Она специально проверила: у других тоннелей эта картинка не повторялась.
Идти одной туда было страшно. Когда Семен позвал всех в центральный проход, она послушно поплелась следом, чувствуя нарастающее ощущение неправильности происходящего. Как будто струна натягивалась так, что вот-вот порвется, и тогда случится что-то непоправимое. Пути назад уже не будет, и она навсегда упустит что-то невероятно важное, о чем всю жизнь будет сожалеть.