Ладомир. Дороги Судьбы. Книга 1
Шрифт:
Тут серебряный диск пошел волнами, распахнулся оконцем, и в нем показалась матушка.
– Ой, беда-то! Ой, горе-то! А ты, как всегда, и в ус не дуешь, старший брат называется. Я-то думала, старший за младшеньким приглядывать будет, а стало-то?!
Она возмущенно обмахивалась вышитым платочком из тончайшего шелка, что Словен ей от восточных соседей привез – умел он радовать матушку.
Морок с унынием посмотрел на Мару и устало спросил:
– Что еще? Что стало-то?
Мать руками всплеснула.
– Вот! Пожалуйста!
– Хозяин, – Игоша дернул его за штаны и шепнул: – Вы ж токмо вчерась у родителей были, а позавчерась скандал с Даждьбогом улаживали, да ключи от зимы, что Словен променял, выкупали. Неужто ваша матушка запамятовала? Мож, у нее со здоровьечком что не так? С памятью?
Из зеркала раздалось шипение, от которого даже Мороку стало не по себе:
– Я тебя сейчас самого исцелю от жизни, от призрачной. Ты кого тут хворой назвал?
Морок шикнул на Игошу, задвинул его за спину и улыбнулся матери:
– Ну что ты на него внимание обращаешь? Душа проклятая, не разумная, что видит, то и говорит, – Мара помрачнела, и Мстислав поспешил исправиться, – прости, матушка, не так выразился. Глуп он, служит лишь для развлечения. Так о чем ты хотела сказать? С братом опя… в смысле, что-то случилось?
Мать сверлила его голубыми глазами, которые стремительно становились льдисто-прозрачными бельмами. Ему сейчас только скандала не хватало! Похоже, еще мгновение и запихнет она куда поглубже Мстиславу все слова, что вырвались. Вот не умел Морок кружева словесные плести, как Словен, зато иллюзии хорошие получались, туманы-обманы коварные. Но они явно не ко времени, если только не придется быстро от матушки уходить. Ведь не посмотрит на то, что он бог, устроит выволочку.
– Так что там со Словеном, матушка?
Имя Словена на Мару всегда действовало завораживающе. Она сменила гнев на милость и ласково протянула:
– Сыночек, ты ж не хочешь, чтобы батюшка волновался?
Ох, кажись, надвигаются неприятности. Морок кивнул, не спеша расспрашивать, зная матушку, она сама ему все и выложит:
– Солнышко, вот и я о том. Позаботься о Словене, побереги спокойствие батюшки. Лети в Ирий, разберись там по-тихому, полюбовно. Сварог тебя уважает, это он с твоим батюшкой часто цапается, а ты ж у меня мальчик умненький и братика младшенького любишь. Ведь любишь?
Мара посмотрела на него выжидающе, улыбаясь настолько душевно, что аж приторно, отчего Морок невольно скривился. Последний раз, когда он вместо батюшки разбирался с последствиями развлечений Словена, услышал от Перуна столько нелицеприятных слов, что некоторое время хотелось прибить братика. Это ж надо было додуматься и устроить состязание среди Ясуней, подложив им стрелы Перуновы. Раскрывают суть они только
Поиграли. Устроили светопреставление с громом и молнией, и камнепадом в придачу. Сначала было весело, пока Перун не пришел. А потом досталось всем, кроме Словена – он малой пташкой улизнул, Морок же имел глупость в то время к Сварогу за советом прийти. Посоветовался. Мало не показалось.
А вчерась с Даждьбогом проблемы улаживал. Неизвестно как, но Словен убедил его сыграть на ключи от зимы и выиграл, а потом обменял их на коня волшебного у сына Ярило, сам в Ниппон улетел, а Сварог с Перуном к Мороку обратились. Коня, естественно, забирать не стали, и придраться к Словену вроде не за что – все по-честному, но Даждьбог понять не может, как согласился на такую ставку, а сын Ярило винится, что не помнит, как коня обменивал.
В результате Словен с прибытком, остальные в неприятностях, включая Морока, но не откажешься же. Словен – младший брат, все приключения его прямиком на Мороке отражаются и приходится проявлять верх дипломатии, иначе Ясуни первые же ему попеняют, а ссорится с ними Мороку не выгодно, и приходится выкручиваться и злость на меньшого копить. И теперь любимая матушка снова его в омут с головой забрасывает, но на этот раз явно Сварога придется выслушивать.
Ну ничего, Морок придумает, как братца-то в Слуги взять, и вот тогда он отыграется. К батюшке Словен ни в жизнь не пойдет, как и к дядьке старшому вместе с дедом, а больше ему и не к кому. Желающих море, но у Морока шансов поболе будет, еще немного и у братца никакого выбора не останется – только Слугой стать, чтобы избежать безумия.
Силе колдовской нужно направление, в котором она развиваться будет, поэтому так важны для детей богов вотчины, они-то его и задают, а без них только в Слуги идти, верным ленником богов на веки вечные. Без этого – безумие и смерть. Такой путь братец точно не выберет, остается только убедить, что его путь – это в объятия старшего братика, а уж потом Морок научит Словена и как вести себя, и как старших уважать, и как проявлять почтение. А сейчас терпеть приходится, что ради выгоды собственной не сделаешь.
Из мрачных раздумий вырвало злое шипение матушки:
– Сладкий мой. Я не слышу. Ты любишь младшего братика или нет?
– Души не чаю, матушка.
Морок насилу улыбнулся. Так не чаял, что сам бы эту душу сначала из брата вытряхнул, укоротил, а потом вернул обратно. Так нет же! На это надеяться не приходится: Словен хоть и полубог, но с ним не так уж легко справиться.
Ответ маму порадовал.
– Вот видишь! Полети, мой хороший. Я подробностей не знаю, – она отвела взгляд, покашляла, прикрываясь платочком, – совсем не ведаю, но ты же у меня золотце, ты с любым делом разберешься. Верно, солнышко?