Ладья света
Шрифт:
— Если опасности нет — к чему лечить? Само заживет! — сказал Мефодий.
Варсус вежливо улыбнулся.
— Не мог бы ты повторить? Я плохо различаю звуки, доносящиеся из этой точки пространства! — пожаловался он.
— Я научу тебя различать! — сказал Буслаев.
Варсус покачал головой:
— Не получится! Чтобы я с тобой бился, тебе придется стать темным. Пока ты светлый, я с тобой сражаться не буду. И ссориться не буду! Извини!
— Я не светлый! Сам ты светлый! — брякнул Меф.
— Очень верное замечание! Я именно это
— Рад за тебя! А я темный! Понял?
— Отлично! — весело сказал пастушок, безошибочно взглянув на карман Мефа, в котором лежали золотые крылья. — Тогда дай мне то, что спрятано у тебя во-о-он там!
Мефодий смутился. Откуда он знает? Нет, знать не может! Ну тогда, получается, чувствует? А Дафна, интересно, догадывается ли она? И почему молчит?
Попросив Буслаева отодвинуться, Дафна поднесла к губам флейту. Прозвучавшая маголодия была совсем тихой, но Варсус неожиданно скривился и схватился рукой за грудь. Потом оттянул ворот рубашки и заглянул под нее:
— Позволь спросить: что ты сделала?
— Как! Зашила тебе рану хирургическими нитками!
— Это я вижу. Спасибо! Но ты ведь могла просто так ее залечить. Не зашивая!
Дафна стукнула себя мундштуком флейты по лбу:
— Ой! Я как-то об этом не подумала!
Новый рев рога оглушил их, сообщая о начале очередного боя. Мефодий подбежал к ограждению, не исключая, что увидит там Джафа, но это был не Джаф. На поле стояли два незнакомых ему стража мрака: первый — огромного роста, длиннорукий, очень худой, с двуручным мечом, другой — круглый, как бочка, абсолютно лысый и с черной бородой. Оружием ему служил кацбальгер — короткий ландскнехтский меч для ближнего боя. Арей называл такие мечи «кошкодерами», но в целом отзывался о них положительно.
Мефодий был убежден, что победит длиннорукий, лихо управлявшийся с двуручником, но не прошло и минуты, как тот остался без ноги, а спустя еще три секунды — и без руки. Без малейшей жалости отмахнув ему голову, пыхтящий толстяк достал из кармана алый платок размером с простыню, вытер вспотевшее лицо и только тогда занялся дархом своего противника. Дарх пытался отползти, корчился, но толстяк разбил его кинжалом, перед этим зачем-то воткнув кацбальгер в землю шагах в десяти от неподвижно лежащего тела.
Бой, с точки зрения Мефа, был красивым, но никто почему-то не хлопал. Это удивило Буслаева.
— Надо же, какой резвый! Ну толстяк! — сказал он.
— С мечом-то пожирателем! Я тебя умоляю! Он мог бы размахивать им с завязанными глазами. Или просто привязать его к ноге. И все равно победил бы, — отозвался вынырнувший из толпы Бельвиазер.
— С «мечом-пожирателем»? — удивленно переспросил Меф.
— Непонятно, на что его соперник вообще надеялся, когда принимал вызов! Неужто на те жалкие амулеты, которые он прикрутил к рукояти своего двуручника? Хотя на минуту их все же хватило.
— А меч-пожиратель — это…
—
— И что, толстого нельзя победить?
— Ну почему нельзя? С Джафом он, например, связываться бы не стал! Ну так это ж Джаф! — таинственно ответил Бельвиазер и взглянул на Мефа, как тому показалось, с сочувствием.
Следующий бой был между светлым стражем и краснолицым плотным тартарианцем, о котором Бельвиазер, не любивший никого хвалить, пробурчал, что тот много о себе воображает. Из этого ревнивого отзыва Меф заключил, что тартарианец бьется лучше самого Бельвиазера, и не ошибся. Спустя тридцать секунд светлый, которому так и не удалось разорвать дистанцию и использовать маголодию, был зарублен. По той части поля, где стояли светлые стражи, пронесся странный звук, похожий на единый скорбный вздох.
Краснолицый присел на корточки и аккуратно снял с шеи убитого бронзовые крылья. Затем поднял его флейту над головой, показывая ее толпе.
— Предлагает выкупить! — объяснил Бельвиазер.
— Зачем? — спросил Меф.
— Ну не нужна ему флейта. Крылья взял, а флейту продает. Mогут предложить хорошую цену. Тем более что понятно, что это не подделка. Подделок-то в Тартаре немало ходит.
— А на что их выкупают? На эйдосы?
— Можно и на них… Но думаю, он не откажется и от интересного артефакта. О, вот и покупатель!
Проскользнув между колышками, на поле вышел страж в длинном сером плаще и подошел к тартарианцу. Торговались они недолго. Очень быстро флейта перекочевала к «плащу», тартарианец же, посмотрев на свет, убрал в карман полупрозрачные камень алого цвета.
— Что это за артефакт? — спросил Меф. Бельвиазер пожал плечами.
— Может быть все, что угодно. Но цвет красный… хм… думаю, это фильтр нужных дел.
— Фильтр чего?
— Допустим, у тебя есть список из десяти дел. Так бы ты их выполнял все по очереди, а с этим фильтром сразу видишь, что дела четыре, шесть и восемь — бесполезняк, можно пропустить. От дела номер девять будут одни неприятности. К делу номер два лучше приступить сразу после пятого, а начинать лучше сразу с дела номер десять. В общем, как-то так.
Бельвиазер отвечал Мефу, думая о чем-то своем.
— Меня другое интересует! Зачем этот на поле-то вышел? — воскликнул он.
— Кто?
— Парень в плаще! Он же теперь с арены не уйдет! Должен будет с кем-то биться, или магия его не выпустит! — заявил Бельвиазер.
— Даже стража мрака не выпустит? — усомнился Мефодий.
— Чего уж там! Даже меня! — скромно сказал Бельвиазер, подобно многим темным относящий себя к особому отряду, не вписывающемуся в структуру мироздания.