Ладья света
Шрифт:
Не успела Хаара ответить, как автобус резко затормозил. Мефодия бросило на спинку переднего кресла. Антигон же со всей амуницией едва не вылетел через лобовое стекло.
— Ты чего?! — заорали все на Брунгильду.
— Я не виновата! Я пропускала бабушку! — оправдываясь, объяснила та.
— Какую бабушку?
— Да вон там стоит бабулечка и хочет перейти дорогу!
Хаара бросила скептический взгляд. Разглядеть старушку было непросто. Маленькая, сухонькая, и лицо под зонтиком. Под сигналы собравшихся сзади машин Брунгильда наконец тронулась.
— Эту бабульку можно было смело давить! А потом еще задним ходом сдать и додавить! — тихо сказала Ирка.
Единственная из всех, она узнала Аиду Плаховну.
Автобус в последний раз дернулся и прочно сел днищем. Брунгильда упорно газовала, выбрасывая из-под заднего колеса гравий. Чем решительнее она газовала, тем глубже зарывался автобус. Наконец великанша виновато оглянулась и заглушила мотор.
— Сдаюсь! — сказала она.
Первым из автобуса выпрыгнул оруженосец Бэтлы и, присвистнув, ткнул колесо ботинком:
— Глухо сели. Без трактора не вытащить. Да и то не факт!
— Я не виновата! Я ехала по навигатору! — сказала Брунгильда.
— Я бы тоже с удовольствием проехала по навигатору. На танке. Это ж надо додуматься: прокладывать путь по грунтовке!
Фулона с грохотом вытащила из кучи свой щит.
— Пошли пешком, — приказала она.
— А автобус не угонят? — жалобно спросила Хола.
— Пусть сперва выкопают.
Размытая дорога, петляя, уходила вдаль. По обе стороны от нее тянулось поле с колючей стерней. Валькирии двигались цепочкой, каждая со своим оруженосцем. Мефодий шагал рядом с Дафной, размышляя, кто чей оруженосец в данном случае.
Ирка с Матвеем шли перед ними. В автобусе Багров не поздоровался с Мефом, притворившись, что не заметил его, и тот из чувства мелкой мести то и дело наступал ему на пятки. Матвей сердито оглядывался, потом стал прыгать как заяц, но бойкота не прерывал.
Километра через три Ламина начала капризничать.
— Я устала! Есть тут благородные мужи атлетического сложения, способные взять барышню на ручки? — спросила она, с намеком поглядывая на оруженосцев Холы и Ильги.
— Ненавижу! — прошипела Ильга сквозь зубы. — Опять она за свое! Да ее оглоблей не убьешь!
— А что? Неплохая тренировочная легенда, — одобрила Фулона. — Итак, барышня ранена. Или хуже: сглажена дохлой ведьмой! У нас пятьдесят минут, чтобы доставить ее на базу света. Дистанция — одиннадцать километров. Задание ясно? Время пошло!
Валькирия золотого копья поднесла к губам свисток. Пометавшись немного, оруженосцы Холы и Ильги схватили самый большой щит и, погрузив на него Ламину, побежали по размытой дороге. Ее собственный оруженосец семенил сзади, таща два чужих щита, манекен и мангал, который он зачем-то захватил из города. Ламина подпрыгивала на щите, вцепившись в него руками и бубня «вавава!». Ее сильно трясло. За сто метров оруженосцы дважды приложили ее затылком о край
— Может, я ножками дойду? Мне уже гораздо лучше! — спросила Ламина.
— Нет. Ты сглажена! Лежи, кому говорят! — отвечала Фулона.
Ламина стукнулась затылком еще раз.
— Знаешь, что такое «комплекс садовского воспитателя»? Это когда человеку твердо известны все главные вещи о мироздании, включая то, что нужно хорошо есть кашу и днем ложиться спать! — с вызовом сказала она и вновь затянула свое: — Вавава!
Часа через полтора бега Фулона остановилась на высоком холме у петлявшей внизу речки:
— Вот оно, это место! Идеально, да? Будем отрабатывать два варианта: атака на подъеме и защита на возвышении.
— Это всегда называлось «царь горы»! — не удержался Мефодий.
Он единственный из всех не устал, хотя еще «по дороге из жалости стал отбирать у утомленных оруженосцев щиты. Теперь щитов у него было четыре, и он развесил их на себе таким образом, что напоминал бронированную черепаху.
Фулона разглядывала берег, точно высматривала кого-то. От высокой ивы, склоненной к воде, отделилась и медленно направилась к ним одинокая фигура. Смотреть приходилось против солнца. Ирка видела, что это девушка, гибкая, высокая и сухо-мускулистая, сложенная так, как обычно бывают сложены бегуньи и чемпионки по прыжкам с шестом.
— Узнаешь? — спросила Фулона у Ирки.
— Нет.
— Ты должна была ее видеть хотя бы однажды. Маляра — валькирия бронзового копья. Сменила Бармию.
— A-а, ясно! — отозвалась Ирка с интонацией человека, который все забыл. — А где она пропадала?
— В Екатеринбурге. Лигул нагнал гуда толпы суккубов и комиссионеров. Надо было сокращать их численность. А Малара изначально была из Екатеринбурга. Город знает хорошо.
— И чего она, сокращала?
— Уж можешь не сомневаться! — прошептала Фулона, любуясь подходивший к ним валькирией.
Ирка смотрела на Малару и думала, что именно так, должно быть, выглядели амазонки. Узкие, с прищуром глаза, тяжелые волосы, заплетенные в косу, и смуглое, холодное лицо. Девушка с таким лицом способна стоять под ураганным огнем и, глядя в зеркальце, подкрашивать губы.
— Привет. Малара! Почему ты одна? Где оруженосец? — крикнула Фулона.
— A-а… в больнице. С животом что-то.
— Отравился?
— Подрезали немного в драке, — ответила Малара так спокойно, словно оруженосец был послан в магазин за обезжиренным йогуртом.
— А предыдущий?
— Тоже лечится. Хотел врезать одному там… Разумеется, за дело! Стал вытаскивать его из машины, а тот испугался и нажал на газ. А там маршрутка. Толик на дверце висел, и его об эту маршрутку приложило.
— А нормальных оруженосцев ты себе подбирать можешь? — поинтересовалась Гелата.
Точно проверяя, достойна ли Гелата ответа, Малара посмотрела на нее оценивающим взглядом.
— Как же. Был один, — процедила она. — Нормальнее не бывает. Но родственники его в психушку упекли. Сказали, что он стекла ест.