Ладья викингов. Белые чужаки
Шрифт:
Глава девятая
Пей на пиру, но меру блюди и дельно беседуй…
Для того, кто объявил себя не такой уж важной птицей, Магнус сын Магнуса пользовался слишком явным уважением. По крайней мере так казалось Торгриму Ночному Волку. По одному слову Магнуса пирующие освободили конец стола, чтобы он, Орнольф и Торгрим могли устроиться тут в относительной тишине. Стоило ему взмахнуть рукой и кивнуть, как тут же на
– Итак, полагаю, ваш набег был удачен? – поинтересовался он, едва они осушили свои кубки и Орнольф вонзил зубы в цыпленка.
Торгрим, не удержавшись, издал глухое рычание. Он не желал отвечать на вопросы, и ему не нравился этот Магнус, чересчур приветливый и лощеный. Однако Торгрим понимал, что его собственные поспешные действия поставили викингов в сложное положение, а потому придержал язык.
– Удачным? – вскипел Орнольф, выплевывая куски цыпленка. – Чертовски неудачным! Англия когда-то была раем, золото валялось повсюду, церкви и монастыри ломились от побрякушек. Всех трудов было – нагнуться да подобрать. А теперь? Выгребли все начисто. Когда я был в твоем возрасте, когда у мужчин были яйца, мы выскребли Англию до дна. И теперь ни черта не осталось!
– Неужели? А я слышал, что у вас под палубой полно товара.
– Слышал? – переспросил Торгрим. – От кого, от той жирной свиньи, которая рылась в трюме нашего драккара?
Магнус улыбнулся.
– Это был Асбьерн. Да, он таки жирный и воистину свинья. Мне сказали, что ты чуть не сломал ему палец. Жаль, что не перерезал глотку.
Торгрим кивнул. Так или иначе, а узнать, что Асбьерн не пользовался всеобщим расположением, было приятно.
– Кое-что нам перепало, как бы ни жаловался Орнольф.
Магнус кивнул, и, похоже, его мысли двинулись в новом направлении.
– Во время последнего шторма вы были в море. Тогда и повезло? Повстречали там ирландцев?
Торгрим отрицательно покачал головой.
– Ха! Ирландцев в море? – взвился Орнольф, но тут же осекся, взглянув на Торгрима. Его улыбка померкла. – А, нет. Ни одного не попалось.
Торгрим наблюдал за Магнусом. От дана не укрылось, как неловко осекся Орнольф.
– Уверены?
Торгрим откинулся назад и скрестил руки на груди.
– Нам действительно повезло. Попался торговец, груженный товаром по самый планширь. Как выяснилось потом, датский. Тут, кажется, не нужно объяснять, отчего мы решили о нем помалкивать.
– И это все?
Торгрим перехватил взгляд Магнуса, и долгое время они сидели, не сводя друг с друга глаз и не шевелясь. Торгриму вспомнился юный вельможа, с которым он сражался за корону, и тот момент, когда они схватились, не позволяя друг другу двигаться. То же самое он чувствовал и теперь, только напрягалась воля, а не мышцы.
– Это все.
Магнус отвернулся и кивнул, но скорее самому себе, а не Торгриму. Затем он вновь повернулся к викингам и улыбнулся так тепло, словно все неприятные моменты остались позади.
– И
– Ха! – заревел Орнольф. – Золотые слова! В опасном, покуда норвежцы в море и их ведет Орнольф Неугомонный! Выпьем же, Магнус сын Магнуса!
Орнольф отсалютовал кубком, Магнус ответил тем же, и они выпили. Магнус поднял руку, и распорядитель медового зала тут же возник рядом, словно соткавшись из воздуха.
– Вали, эти люди – мои гости, – сказал Магнус, указывая на Торгрима и Орнольфа. – Они и все те храбрецы, что прибыли с ними. Пусть сегодня их кубки будут всегда полны, за это ты отвечаешь передо мной!
– Да, господин, – ответил Вали, попятился и принялся выкрикивать команды девушкам-рабыням.
Девушки заметались по залу, наполняя кубки норвежцев до краев, а затем им пришлось наполнять их снова, поскольку те столь же быстро пустели.
Торгрим выпил еще, насладился ощущением теплого сладкого меда, стекающего по горлу. Он огляделся. Веселье било через край: рев, пение, вопли пьющих и дерущихся, слившись воедино, достигли пика. Вскоре они начнут стихать, пока все присутствующие не повалятся на пол – спящими либо мертвыми. Он видел подобное множество раз. Пиршества были похожи на битву, которая, достигнув кульминации ярости и безумия, не могла длиться долго: люди падали наземь один за другим, приближая неминуемый финал.
Юный Харальд, сидевший на другом конце стола, уже рухнул лицом вниз. Став первой жертвой пира, он храпел с открытым ртом, положив щеку на тарелку. Выглядел он как ангел на фоне окружавших его варваров.
Торгрим Ночной Волк улыбнулся, осушил кубок, отставил его и встал.
– Благодарю за гостеприимство, Магнус сын Магнуса, но я должен идти.
– Уже? Разве ты не выпьешь со мной еще чашу?
– Да забудь о нем! – крикнул Орнольф. – Он хуже старухи, когда на него находит ворчливое настроение! Я выпью с тобой еще чашу, пока меч в моих штанах остывает, прежде чем снова нырнуть в горнило страсти!
Торгрим оставил их и начал проталкиваться сквозь толпу пирующих. Он помнил, что на борту «Красного Дракона» сейчас не осталось никого, кроме тех шестерых, которым он велел сторожить драккар, и это ему не нравилось. Он был тревожным по натуре, а странные события этого вечера лишь разжигали в нем подозрительность.
Торгрим оглядел медовый зал, высматривая своих людей и размышляя, стоит ли приказать им вернуться на корабль. Все они смешались с данами и не отрывались от кубков, уже превзойдя и Орнольфа в его лучшие дни. Вытащить их из зала не представлялось возможным, Торгрим решил даже не пытаться.
Он остановился там, где спал юный Харальд, и с силой потряс парнишку за плечо. Впрочем, это не возымело никакого эффекта: тот лишь издал слабый, едва различимый стон и попытался отмахнуться от Торгрима.