Лагерь волшебниц №208 Том II
Шрифт:
Всё, хватит, если буду думать об этом то приду к выводу что проще пойти и повеситься. Надо бы уже посмотреть на новую форму. Учитывая, что я её демонстрировал Элайзе, то для тех, кому надо, её наличие это секрет полишинеля. Так что, зачитав слова заклинания, стою перед зеркалом.
Это странное чувство, когда смотришь в зеркало и видишь там отпадную красавицу со звериными ушками, с которой был бы не против познакомиться поближе. У которой и в груди всё хорошо, и бёдра прелестные и попа, будучи одетой в колготки, будет уничтожать мужское сознание одним своим видом. А потом вспоминаешь, что это, вообще-то, ты. В разуме я не почувствовал
Вылезла подлянка. Тяжеловато исследовать себя, если у тебя острые когти и мозолистые руки, покрытые сверху шерстью. Но подумав об этом, эта импровизированная шерстяная броня сама убралась с нужных мест а когти неведомым образом втянулись.
Сосочки ныли, оказавшись на свежем воздухе. Тут не так холодно, не надо так реагировать! Скорее это издержки того, что даже мои усиленные ударом аномалии родные не настолько чувствительны. Это просто дело привычки. Розовые выдающиеся вперёд, горящие яркими кнопками на белоснежной коже моих собственных округлостей.
Снял и шорты, оказавшись полностью голым. Теперь там внизу, я не был лысым, а с небольшой аккуратной шёрсткой, что только неумолимо подчёркивала мою новую, абсолютно настоящую часть тела. Я потёк от собственного вида. Это было ещё страннее, чем находить Женю привлекательной. Но мне хотелось опробовать это тело. Я не рискнул ничего делать в нулевой форме, по причине того, что мог бы наследить чисто мужским способом.
Но сейчас я (временно) стопроцентная девушка в лагере для девушек. То что я сделаю — абсолютно нормально в рамках этого места. Поэтому мои руки ужи были на изготовке, одна на груди, вторая внизу. Я собирался нагло копировать Элайзу, которая ещё при этом и вторую грудь посасывала сама себе, но не вышел размером.
Но того, что я почувствовал, уже было достаточно, чтобы просто уничтожить моё прежнее представление о слове «приятно».
Я начинал медленно, познавая своё тело, стараясь почувствовать всё. Но зная об ограниченном времени, я постепенно ускорялся. Рука играла с грудью, мягко массируя её, не забывая иногда прерваться на потирание и пощипывание соска, что тут же по сверхскоростной связи давало реакцию по всему телу, особенно внизу, где, казалось, резко собрались все центры удовольствия, которые только доступны человеку.
Я неумело водил пальцем по влажным складочкам плоти, доставляя себе блаженство и ещё большее желание, пока я не нашёл им небольшой бугорок, случайно задев который, мне уже не захотелось с него уходить. Покрытые влагой пальцы сами собой делали вокруг него медленные, но постепенно ускоряющиеся круговые движения. Я прикусил губу, чтобы не вскрикнуть, но даже боль на фоне всего этого смазывалась, оставляя только невероятную чувствительность женского тела и меня, который погружался в эту кроличью нору и не хотел уходить назад.
Нужно было попробовать всё. Поэтому, оторвавшись от клитора, я повёл руку ниже, где собирался почувствовать, каково это, иметь в себе что-то. Это было естественно, поэтому никаких внутренних протестов этому не было. Палец медленно начал погружаться вовнутрь… И так и не смог. Форма слетела с меня, то ли сигнализируя, что моё время вышло, то ли специально, чтобы подразнить меня сильнее. Попытавшись вызвать её снова, наткнулся
Если это Вымершая, то нельзя так с людьми! Просто нельзя и всё тут! Я недоволен! Мне что, теперь, в этом теле всё довершать? Я, конечно, попробовал, всё-таки Целия не зря мне продемонстрировала мощь моих сосков. Но по сравнению с тем что было они просто проигрывали. Ненамного, но ощущалось.
Так что засыпал я в этот день страшно неудовлетворённым. И, что характерно, не попал на аудиенцию к Вымершей. Просто лёг и уже наступил следующий день, который был потрачен на отработку контроля маны, общих физических упражнений и прочих важных вещей, от которых меня спасал отдых в санатории. Тело успело отвыкнуть, поэтому вечером я не воспользовался заклинанием снова. Да и был полностью пуст, особенно после этого меча-кровопийцы.
Вот и наступил день возвращения. Я собирал своё желание в кулак и ждал на портальной площадке остальных. Возвращение было утром, так что мне недолго пришлось ждать. Сразу же, как толпа девчонок вывалилась оттуда, я увидел свою цель и быстро подбежал к Види. Она немного дулась, ведь потеряла меня и беспокоилась. Но я спихнул вину на прожорливый меч, сказав что волновался, что он за это время может поломаться.
Ей хватило этого оправдания, потому что она и сама о нём не вспоминала. Но прежде чем она начала говорить ещё что-то, я высказался первым.
— Види, я думаю что готова. Пойдём к тебе в комнату и попросим Рюнхот немного подождать?
Посерьёзневшая девушка лишь кивнула. Уж не знаю что она там обо мне подумала. Надеюсь не то, что я незаконная дочь какого-нибудь императора космических пиратов, которая пытается остановить отца. Потому что Види может и не такое придумать. Видимо, книжки часто ей заменяли друзей.
Оказавшись с ней один на один, я чувствовал напряжение. Мне нужно было одновременно сказать, что я мужчина. И показать, что это не страшно, или же что это исправимо. И я не нашёл ничего лучше, чем попросить в начале дать мне её зелье.
— Я решила, что будет правильнее выпить твой подарок в начале, можно?
Девушка аж просияла и чуть в спешке не уронила его, когда давала. Вот бы смеху было.
— Не против, если я разденусь, чтобы тут же увидеть все изменения?
Види смутилась, но кивнула, а в её глазах отражалось неопределяемое мной чувство. Так как я не могу сказать это словами, мне придётся показать это делом. Ну, за то, чтобы у меня взлетело с Види! Чокнулся я с воздухом и опрокинул это варево в себя. Я делал это для Види и для себя. Представляю, каково это вкалывать на зелье для подруги чтобы потом подруга отказалась, сославшись на то, что она, вообще-то, не подруга. А себе таким образом даю больше морального давления при признании. Ведь несмотря на свой пол, я принял её подарок.
Сперва ничего не происходило но потом меня начало ломать. Я вот что скажу, перестройка скелета это последнее, что хочется испытывать в сознании. Испугавшаяся Види служила мне поддержкой и порой, пока абсолютно всё внутри горело в огне изменения. Но это было недолго, кто бы не делал это зелье, он не был совсем уж садистом.
В зеркале отражался изменённый я. С ещё более узкой талией. С ещё более размягчившимся лицом. С ногами, которые теперь, стоя вместе, образовывали в промежности свободное пространство. И теперь я действительно по фигуре стопроцентная девушка. Благо хоть в росте не убавился.