Лагерная живопись, уголовный жаргон

Кучинский Александр Владимирович

Распространение карточного мошенничества связывалось с увеличением в обществе паразитирующего

сословия, времяпрепровождение которого сводилось чаще всего к пьянству и азартным играм. По образному выражению В. Д. Дорошевича, вся Русь с 8 вечера до 8 утра играла в карты, а от 8 утра до 8 вечера думала о картах.

Другой фактор, способствующий развитию этого вида профессионального обмана, заключался в относительной правовой безопасности игроков ввиду сложности доказывания их преступных действий.

Специфика шулерского обмана определяла групповой характер этого преступления. Состав группы не превышал трех-пяти человек. Типичными мошенническими способами при игре были метка карт, подрезание их краев, крапление, наколка с помощью иглы.

В зависимости от способа совершения преступлений и квалификации шулера делились на игроков высшего класса («червонные валеты» или «мастаки»), лиц, играющих подтасовкой в заранее подготовленную колоду («складчики»), подглядывающих чужие карты («сигнальщики») и др.

4. Фальшивомонетчики— относительно немногочисленная, но устойчивая, организованная и технически оснащенная категория профессиональных преступников. Фальшивомонетничеством занимались в специальных нелегально созданных на паях мастерских. Шайки обязательно имели главаря и жесткую дисциплину.

Фальшивомонетничество в России в отличие от стран Западной Европы было явлением достаточно распространенным, чему в значительной мере способствовала система многочисленных обособленных монастырей и раскольнических скитов, где обосновывались иукрывались фальшивомонетчики.

5. Не помнящие родства.Профессиональные нищие, как правило, бродяги, добывающие себе средства к существованию попрошайничеством. Это была самая многочисленная, наиболее социально деградированная категория правонарушителей, мощный резерв уголовного мира дореволюционной России. Бродяги-нищие прибегали к всякого рода психологическим уловкам, чтобы получить подаяние: имитировали болезни, вызывавшие сострадание у окружающих;

выдавали себя за пострадавших на войне или пожаре (на каторге они были более обеспечены, чем другие заключенные).

Мир бродяг имел свой жаргон, свой «этикет», свои маршруты и даже свой «фольклор». Следует отметить, что данная категория лиц была относительно безопасна для населения, за счет которого она существовала. Однако в западных странах отмечалась исключительная агрессивность бродячих элементов, они буквально терроризировали население, занимаясь грабежами, воровством и убийствами.

Государство упорно вело борьбу с нищенством, прибегая к различным средствам, начиная от организации домов призрения и кончая превентивно-репрессивными мерами.

Следует отметить, что в крупных городах России профессиональные преступники собирались не только в притонах, но и имели свои районы концентрации. Одним из таких мест был, например, Хитров рынок в Москве, куда, по словам В. Г. Гиляровского, доступ не только обывателям, но и полиции был фактически закрыт.

Список использованной и рекомендованной литературы

Александров.Арестантская республика. — М.: Русская мысль, 1904.

Бронников А.Татуировки осужденных. — М., 1972.

Гуров А. И.Профессиональная преступность. — М., 1990.

Достоевский Ф. М.Записки из мертвого дома. — М.: Художественная литература, 1978.

Дубягин Ю. П.Следующая жертва — ты. — М., 1995.

Каверин В.Конец хазы. — Худ. альманах «Ковш», кн. I, 1925.

Козловский В.Собрание русских воровских словарей. В 4-х т. — Нью-Йорк, 1983.

Козловский В.Арго русской гомосексуальной субкультуры. — Нью-Йорк, 1986.

Попов В. М.Словарь воровского и арестантского языка. — Киев, 1912.

Селищев М.Язык беспризорной эпохи. Из наблюдений над русским языком последних лет (1917–1926 гг.). — М., 1926.

Словарь арго ГУЛАГа. Под ред. Б. Бен-Якова, — Франкфурт-на-Майне: «Посев». 1982.

Словарь блатного жаргона в СССР. — Нью-Йорк, 1982.

Тонков В.Опыт исследования воровского языка. — Казань, 1980.

Трахтенберг В.Блатная музыка или жаргон тюрьмы. — Спб., 1908.

Фере Э. Г.Жаргон преступников. — Киев, 1979.