Лагвица
Шрифт:
Он шар земной вращает метр за метром,
Чтоб на востоке солнце вновь взошло.
Марине Цветаевой
Калитку отворю, пройду тропой недлинной
И с трепетом войду в цветаевский музей…
Я сердцем говорю с безмолвною Мариной,
Сама себя вношу в кружок её друзей.
По
И плачет старый дом слезою на стекле,
Жаль, всё, что я скажу, в слезинке этой тонет
И застывает в ней, как мошка в янтаре…
…Когда б тепло руки её касалось шеи,
А не верёвки злой холодные витки,
Сегодня б ветерок, заигрывая с нею,
Ей в волосы вплетал сирени лепестки…
«До встречи» – говорю и двери закрываю.
Мне ветка по плечу ладошкою стучит.
Сиреневый цветок «на счастье» отрываю,
Но нежный лепесток разлукою горчит.
В калитке обернусь, не ожидая чуда, –
Знакомый силуэт белеет на крыльце
И смотрят «в никуда», и смотрят «ниоткуда»
Печальные глаза на мраморном лице…
И сердце захлестнёт безумною тоскою,
Волною набежит сирени аромат,
Качнётся силуэт и пеною морскою
За солнцем поспешит в рубиновый закат.
Евгению Евтушенко…
Бьют слова, словно колокол: гений,
Евтушенко, потеря, Евгений.
Оборвался с вершины и стих
Никогда не смолкающий стих.
Расстояние строками меряю,
Повторяю – Не верю! Не верю я!
Среди шуток апрельских едва
Затеряются гири-слова
Из мятежно-натруженных жил –
Безнадежно-ненужные «жил».
Я сегодня не верю в потерю.
Я апрелю не верю! Не верю.
Под аккорды несказанных фраз
Он ушёл не от жизни, от нас…
Тихо
За одной из великих потерь…
Я стою перед запертой дверью
Часовым… и не верю… Не верю.
Памяти Пушкина
Молвы позорной
Тропою скорбной
Бежал пиит.
У речки Чёрной
Судьбе покорный
Упал… убит…
…Уж по дороге
Грохочут дроги
И боль в груди…
Смерть на пороге.
– Да где ж вы, боги?..
– Не уходи…
И Мать-Россия –
– Живи!.. – просила,
Склонясь у ног.
В немом бессилии
Волчицей выла,
Когда не смог…
Кровь человечью
Слезой помечу –
С ресниц рукой…
Затеплю свечи
У Чёрной речки –
За упокой.
Пылают свечи…
Пусть вьюги, после,
Споют псалмы
И хмурый вечер
Растреплет космы
Седой зимы…
Застелет снегом
С оттенком крови
Небес постель…
…На землю с неба,
Нахмурив брови,
Поэт смотрел.
Туда, где слёзы,
Где снег кровавый
И вьюги вой,
Смотрел сквозь звёзды –
Такой кудрявый,
Такой живой.
Высоцкого слышу...
Стынет ночь… а луна в белом саване бродит по крышам…
Я блуждаю в стихах, книгу жизни стараясь прочесть…
Знаю – я не одна – за строкою Высоцкого слышу…
Безнадёжное «был» заменяю на вечное «есть»!
Под окошком метель завывает подбитой волчицей –
Отпевающей друга, погибшего в схватке с судьбой!..