Лакомый кусочек

Бертрам Лавиния

Неожиданно Патрицию охватил жуткий страх. Перспектива выйти замуж повторно, причем опять за представителя клана Бейнзов, показалась ей настолько невероятной, что у нее перехватило дыхание. В этом не было ничего удивительного. Любая женщина на ее месте испытывала бы после пережитых с Малькольмом страданий точно такие же чувства.

Тем не менее, было в задумке Раймонда нечто настолько заманчивое, что от волнения у нее защемило сердце.

Для чего ему это понадобилось? – задалась вопросом Патриция. Ведь он презирает меня,

осуждает. Я точно это знаю. Считает, что я изменяла Малькольму, была для него отвратительной женой…

На душе у нее стало вдруг невыносимо гадко и тоскливо.

Он не любит меня и не уважает, подумала она с необъяснимой грустью. И медленно произнесла:

– Нет.

Раймонд не удивился и не расстроился. А просто расхохотался. Но в этом хохоте не было ни веселья, ни смущения. А только холод и высокомерие.

– Я ведь ни о чем таком тебя не спрашивал, дорогая, – произнес он, успокоившись. – А поставил тебя в известность о том, что ждет нас в ближайшем будущем.

На этот раз его голос прозвучал на удивление мягко, и столь странная метаморфоза в настроении собеседника еще больше испугала Патрицию.

Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, чтобы хоть немного унять страх, она сжала пальцы в замок и сказала:

– Мы живем не в Средние века. В наши дни, прежде чем жениться, мужчина должен получить согласие женщины на брак. Я же не говорила, что хочу выйти за тебя замуж.

Раймонд насмешливо изогнул широкую темную бровь.

– Ты не хочешь за меня замуж?

– Нет, – отрезала Патриция.

– Когда ты узнаешь обо всех обстоятельствах, которые вынудили меня решиться на этот шаг, то наверняка перестанешь возражать.

– О каких обстоятельствах?

– Надеюсь, тебе известно, что в своем завещании Малькольм написал, что оставляет всю свою собственность мне? – спросил Раймонд, ставя стакан с недопитым соком на столик.

– Да, – ответила Патриция, не понимая, к чему он клонит.

– Значит, тебе известно также и другое: мой кузен пожелал, чтобы в случае его смерти я стал попечителем его детей, – добавил Раймонд.

У Патриции похолодели руки.

– Я мать Эндрю и Сьюзен! – заявила она. – И их единственная попечительница!

Раймонда буквально перекосило.

– Не каждой матери доверяют воспитывать детей, – процедил он сквозь зубы.

– На что… ты намекаешь? – спросила Патриция дрожащим голосом. – Хочешь отобрать у меня сына и дочь? У тебя ничего не выйдет!

– Я не собираюсь отбирать их у тебя, – ответил Раймонд. – Наоборот, я намереваюсь жениться на тебе и держать вас всех рядом с собой. От меня ты не улизнешь так легко, как от Малькольма. Я не допущу ничего подобного, обещаю.

Патриция покачала головой.

– Я не могу здесь остаться. – Она вспомнила о бабушке, и ее сердце заныло. – Мне нужно находиться в Ньюпорт-Ньюсе. Там у меня много дел.

– И чтобы решить эти дела, ты нуждаешься в деньгах.

Они будут тебе крайне необходимы, по крайней мере, на протяжении пары месяцев, – повторил Раймонд ее же слова.

Патриция кивнула.

– Зачем ты мучаешь меня? – спросила она уставшим голосом. – Ведь у тебя нет и малейшего желания жениться на мне…

– Ошибаешься, – возразил Раймонд. – Взять тебя в жены – это мой долг.

– Долг? – Патриция изумленно пожала плечами.

– Именно из-за тебя я лишился двоюродного брата и жены. – В его глазах сверкнули гневные огоньки.

– Да как ты… Да как ты смеешь выдвигать мне подобные обвинения? – выкрикнула она, задыхаясь. – Когда произошла та чудовищная авария, я находилась в другой стране!

– Вот именно, – прошипел Раймонд. – Ты болталась черт знает где, в то время как должна была жить в Шотландии, вместе со своим мужем. Бедняга Малькольм сходил с ума от горя, поэтому и начал пить и ошиваться по кабакам! Он махнул рукой на свою работу, на квартиру, ты довела его до такого состояния, что ему уже была не мила жизнь! В тот страшный вечер его угораздило отправиться на какую-то гулянку и к тому же еще и Лилиану взять с собой.

– Зачем же ты отпустил ее с ним? – спросила Патриция еле слышно.

– Потому что он был моим братом и потому что они с Лилианой дружили! – ответил Раймонд, находясь вне себя от гнева. – Наверняка перед тем, как сесть за руль, Малькольм выпил. Ведь накануне ты в очередной раз отказалась вернуть ему детей!

Его слова не вполне соответствовали действительности.

– По-твоему, Малькольм был святым? – спросила Патриция, с трудом шевеля языком.

– Не святым! – ответил Раймонд резко. – А человеком, доведенным до отчаяния бессердечностью и эгоизмом жены.

Патриция чувствовала, что долго такого напряжения не выдержит. Сглотнув подступивший к горлу ком, она пожала плечами и пробормотала:

– Я постоянно говорила ему, что буду только рада, если он приедет и навестит детей… Они тоже его ждали…

– Думаешь, я поверю в это? – Голос Раймонда прогромыхал подобно раскату грома.

Патриция почувствовала приступ головокружения.

– Если ты считаешь меня настолько нечестной и непорядочной, зачем тогда собираешься на мне жениться? – спросила она, медленно откидываясь на спинку дивана.

– Хочу, чтобы ты сполна расплатилась за все страдания, которые причинила мне и моей семье.

– Что?

– Ты отняла у родителей Малькольма внуков. А у меня – брата, жену и ребенка!

– Ребенка? – Патриция замерла. Все, что происходило с ней, походило на какое-то наваждение, на бесконечный страшный сон.

– Да, ребенка! – выговорил Раймонд, яростно раздувая ноздри. – Лилиана находилась на четвертом месяце беременности. Уверен, у нас бы был мальчик!

– О нет, – произнесла Патриция на выдохе, отказываясь верить собственным ушам.