Ламбрант
Шрифт:
—Потом,— прошептала она и уставилась на входные двери, через которые четверо рослых желтоглазых мужчин вытаскивали чёрный лакированный гроб. Одним из них был Кабал, который сейчас выглядел еще демоничнее.
Саркофаг был закрыт, поэтому взглянуть на покойника не представлялось возможным. Зато Саша заметил крест на его поверхности, который оказался перевернутым. Это же сатанинский знак! Парень еле удержался от восхищения.
Опустившись на площадку перед тёмным домом, желтоглазые без спешки зашагали куда-то влево, увлекая за собой остальных. Молохов наклонился было, чтобы подобрать упавшую вместе с цепочкой пентаграмму, однако её там
Шествие возглавляли сиамские близнецы Аморины и две юные барышни, которые активно ласкали себя во время вечеринки. Филипп шёл позади гроба, неся какое-то знамя на длинном древке. Саша не переставал изучать этого господина, и его в очередной раз приводила в недоумение изменчивость одежды смотрителя поместья. Стоило глазу моргнуть, как костюм Филиппа становился совершенно другим: сначала в виде халата, потом в виде плаща, а затем и вовсе превратился в платье. Венера, ни на секунду не отпуская нового кавалера, горестно опустила голову и двигалась, словно верная вдова.
—А кого вы хороните?— попытался уточнить Саша.— И что случилось с вашим другом? Почему он умер?..
—Валера стал жертвой несчастного случая,— прошептала брюнетка.— Он был видным мужчиной, между прочим. Это такая утрата для всех нас...
И дальше «богиня» захныкала, очевидно, не желая вдаваться в подробности происходящего безумства. Аллея, по которой шагала процессия, вела в сосновый бор. Отсюда усадьба казалась уже не такой грандиозной, как с парадного входа, а задняя сторона здания вообще нуждалась в ремонте, судя по осыпающейся штукатурке. Из-за остроконечной башни на гостей выглянула бледная луна, и многие не удержались от соблазна поглазеть на неё. Мрак, витавший меж громадных сосен, рассеялся, и вскоре появились надгробные монументы.
Александр ощутил страх. Всё это грозило обернуться весьма плохо для него, но отступать было уже поздно. Он продолжил осматривать кладбище, невесть откуда взявшееся на территории родового имения. Хотя, если подключить скудные знания по истории, благородные семьи из высших сословий наверняка хоронили своих родственников в фамильном погосте, каким, скорее всего, и считался тот, на который пожаловали странные друзья Венеры. Кого они собирались предать земле, Молохову теперь тоже стало ясно. Вопрос же касался другого — как уродливому Филиппу удалось заполучить останки Пашиного декана и почему именно он отправляет убитого в последний путь?
Пока шли мимо могил к освещённой луной полянке, Саша вглядывался в надгробные плиты, пытаясь прочесть фамилии тех, кто под ними закопан. Однако от старости буквы обтёрлись. Ещё одно подозрение вызывал сам участок предполагаемого погребения. Никакой ямы для Валерия Георгиевича тут не оказалось. Лишь стояла какая-то кирпичная выкладка. Для чего её возвели в этом месте, было непонятно. Куда разумнее добавить к ней цельную стену, которая бы огораживала всё помещичье кладбище, ведь на нём, по неточным подсчётам, находилось около тридцати захоронений. Впрочем, судя по разбросанным рядом кирпичам, стену всё-таки возводили. Просто на ночь оставили эту работу.
—Бедный Веркун,— вдруг заголосила Винес, обнимая Сашу за талию.— Так несправедливо заставлять его в свой день рождения читать упокойную...
Именинник вышел из толпы скорбящих уже не таким, каким его видели гости на вечеринке. За эти несколько минут он сменил неприметный бежевый костюмчик на чёрную мантию, снял очки и утратил простоватое выражение лица. Веркун держал в руках смутно
—В каждом из нас сидит сатана,— начал толкать Веркун погребальную речь, стоя над гробом,— и задача заключается лишь в том, чтобы выявить и познать его...
Между тем Кабал раздавал присутствующим чёрные свечи, которые быстро осветили кладбищенскую полянку. Кто-то из гостей стал шептать заповеди из «Чёрной библии», хорошо знакомые Саше. Теперь он чувствовал себя более комфортно. Правда, ему ещё не приходилось присутствовать на похоронах сатаниста. Веркун очень кратко напомнил адептам о личности умершего, признал, что его кончина весьма трагична и безвременна, а завершил свою речь очередными цитатами из книги Ла Вея:
—Сатана величайшей милостью разрешает и дарует человечеству все так называемые «грехи», которые ведут человека к физическому, интеллектуальному или эмоциональному удовлетворению... Загробной жизни не существует, мои уважаемые товарищи, по крайней мере райской. Поэтому надо спешить наслаждаться земными радостями.
—Да восславится имя великого Мастера,— хором произнесли присутствующие, и Веркун кинул «Библию Сатаны» в стену. Однако книжка не упала, а была кем-то подхвачена и быстро спряталась за кирпичами. Саше показалось, будто там стоит еще кто-то.
Филипп жестом приказал подручным Кабала взять гроб, и те быстро подтащили его к стене. Саша вновь удивился, думая, что после сумбурной «Упокойной» самое подходящее время предать тело земле. Но внезапно в траурный процесс вмешалось нечто...
Стена, так нелепо расположившаяся на краю кладбища, внезапно потемнела. Она и без того выглядела старой, с трещинами на кирпичах, а в некоторых местах свисала паутина. После изменения цвета возник шуршащий звук, который плавно перерос в потрескивание. На выкладке стали появляться змеиные фигуры, которые медленно выползали вперёд. Спустя пару секунд Молохов догадался, что это те самые руки, о которых твердил ему юный Павел. Они были вполне реальны и присутствовали сейчас на похоронах того, кого сами же пару дней назад отправили в мир иной! Из стены их выбралось очень много. Некоторых из них больше напоминали лапы, покрытые шерстью. Острые, будто намеренно отточенные, когти засверкали от десятка свечей. Правда, скоро огоньки стали гаснуть, равно как и небо быстро заволокло тучами. Переполняемый кучей вопросов, Молохов лишь открывал и закрывал рот. От испуга он потерял дар речи, а его свеча выпала из влажных ладоней. Неужели он видит то, что видит? Может, это галлюцинация?..
Руки продолжали вылезать из стены. Они потянулись к гробу, а когда добрались до него, тут же откинули крышку. Присутствующие ахнули. Тело было обезображено: голова практически отсутствовала, равно как и левая рука. Правда, тот, кто подготовил труп к погребению, сумел каким-то образом надеть на него темный костюм. Демонические конечности бережно, с предельной аккуратностью, вытащили наружу содержимое саркофага и прислонили останки Ульянова к краю своей стены.
—Всё, пусть он прекратит,— воскликнул Филипп, и двое мужчин в грязных робах принялись заделывать эту часть стены новыми кирпичами. А чтобы руки им не мешали, они кинули на них горсть земли, после чего коварные конечности, точно обожженные кипятком, успокоились и попрятались в своём каменном логове.