Лампа Ночи
Шрифт:
Девочка прыгнула на площадку, перевела дыхание и уставилась на него в упор.
– Выглядишь уж очень спокойным – прямо спишь. Я тебя удивила?
– Даже мне порой бывает нужен отдых, – скривился Джейро.
Скарлет подумала, что, улыбаясь, юный Фэйт выглядит еще привлекательнее. Она глянула на рисунок.
– Что ты рисуешь? Космические корабли? Неужели это единственное, чем занята твоя голова!?
– Я нарисую и тебя, если ты согласишься позировать.
Скарлет надула губки.
– Я надеюсь, в обнаженном виде?
– Было бы хорошо. Но зависит от того, какое впечатление ты хочешь произвести.
– Какая глупость!
– Наиболее замечательные идеи всегда поначалу выглядят абсурдно, – усмехнулся Джейро. – Тем более – мои. Что ты здесь делаешь?
Скарлет указала пальчиком на юг.
– Мой отец с Форби Милдуном осматривают «Желтую птичку».
– По какому случаю?
– Отец хочет продать ранчо. Думает заключить хорошую сделку с мистером Милдуном, который на самом деле хитрый, непредсказуемый и, что противней всего, состоит в этой вульгарной Квадратуре Круга.
– Я забыл, что у твоего отца есть собственность.
– Просто у него мало собственности, вот в чем трагедия, – горько сказала Скарлет. Затем девочка упала на траву рядом с Джейро. – А членам Конверта нужны не просто деньги – нужно богатство, чтобы поддерживать свой образ жизни на должном уровне. У меня же этого нет.
– Но уровень у тебя, тем не менее, остается.
– Ненадолго.
– А что твоя мать? Разве и она не богата?
– Она… – Скарлет сделала какой-то неопределенный жест. – Она – это нечто феерическое, но богатство? Нет. – Девочка бросила быстрый испытующий взгляд на мальчика. – Я не скажу тебе, пока не удостоверюсь, что ты действительно хочешь знать это.
– Я думаю, сейчас твой рассказ будет как нельзя более кстати для нас обоих.
Скарлет устроилась поудобней, подтянув колени к самому подбородку.
– Хорошо. Слушай на свою голову. Моя мать красавица. На Мармоне она принадлежит к тому классу, что называется «сенсенитца», то есть люди милости. И еще она Наонте, принцесса Рассвета, что крайне важно. В общем-то, такая провинция, как наша здесь на Тайнете, ее беспокоит очень мало. Она живет в Пайрай-пайрае, полудворце-полусаду. Там каждый день праздники и банкеты. Люди, приходящие во дворец, носят изысканные одежды и не останавливаются ни перед какими тратами для своих удовольствий. Так проходит полгода – это Высший Сезон. Затем наступает Низший Сезон, когда народ сенсенитца платит по долгам. Теперь благородные Люди Милости добывают деньги любыми путями, обманывают, воруют, продают собственные тела. Они становятся скаредны до того,. что порой даже поверить в это невозможно. Когда я приезжала к маме, то наполовину попадала в этот Низший Сезон, и мне пришлось три месяца пахать на склоне, собирая виноград. Ужасно тяжелая работа. А потом одна из подруг матери, леди Мавис, взяла и украла весь мой заработок, представляешь? И никому до этого не было дела. Но потом, к счастью, наступил Высший Сезон, мать снова стала принцессой Рассвета, мы перебрались жить в Пайрай-пайрай к бассейнам и цветам. Сенсенитца снова носили роскошные костюмы и предавались наслаждениям с неслыханным пылом. Ночью играла специальная музыка, в которой как-то соединялись безумие радости и пафос разбитых сердец. Мне не нравится эта музыка, она слишком… мучает и беспокоит. А кроме того, под всей этой роскошью все так же скрывались скаредность и подлость, только слегка приукрашенные
– И они… поймали тебя?
– Нет, – холодно отрезала Скарлет. – Я залезла на дерево и стала кидать в них сучьями и ветками. Сначала они просили меня слезть и отправиться с ними, а потом… потом из них полилась такая гадость… Они проклинали меня, называли холодной жабой и девственницей. Потом все-таки ушли.
– Это плохой опыт, тем более для тебя, члена Конверта.
Скарлет посмотрела на Джейро, но не заметила в его лице признаков насмешки. Казалось, он искренне переживал за нее.
– И чем все это закончилось?
– Посреди Высшего Сезона, пока у них еще не кончились деньги, я украла все сбережения леди Мавис. Этого вполне хватило, чтобы вернуться обратно на Галингейл – Домой. Но, думаю, отец совсем не рад меня видеть, поэтому я хотела отправиться в академию Аолайна на Гвисте, это частная школа для студентов из высокопоставленных классов. Но отец сказал, что на это у него нет денег, там плата за обучение очень высокая. И он послал меня в нашу школу, где учатся лишь юные выскочки и нимпы. Но все же здесь лучше, чем в Пайрай-пайрае. Вот тебе и ответ на твой вопрос – никаких денег от мамы ждать нечего.
– И ты не хочешь вернуться на Мармон?
– Ни в коем случае.
Джейро собирался спросить у Скарлет о том, что она собирается делать дальше, но тут снова послышались отдаленные крики из-за холмов.
– Это тебя зовут?
– Нет. Это управляющий кричит конюхам. – Девочка указала на маленький черный диск, прикрепленный к пуловеру у самого ее ворота. – Меня они позовут через эту штучку, когда все закончится.
– А я думал, ты могла бы помогать им в оценке ранчо – делать замечания, осаживать мистера Милдуна, ну и в таком духе.
Скарлет посмотрела на него с нескрываем недоверием.
– Ты что? Делать мне больше нечего. Я просто болталась по холмам и думала найти твою отшельническую берлогу.
– Это не берлога. И я не отшельник. Я прихожу сюда в поисках мира и покоя для души.
– Aгa! Значит, ты хочешь, чтоб я катилась отсюда?
– Нет, раз ты уже здесь, то лучше оставайся. А кто сказал тебе, что меня можно найти именно здесь?
– Классная Вирц вечно беспокоится о тебе. Она не хочет, чтобы ты отправлялся в космос. Она вечно твердит, что нечего ходить в какие-то там глухие хижины вместо того, чтобы участвовать в борьбе за настоящую жизнь. А, кстати, что в этом пакетике?
– Завтрак. Вполне хватит на двоих.
– Я, разумеется, заплачу за то, что съем, – гордо заявила Скарлет. – Но, к сожалению, не сейчас – я не взяла с собой денег.
– Не волнуйся, я накормлю тебя бесплатно.
Скарлет промолчала и приняла великодушие Джейро без всяких комментариев.
– Когда я был маленьким, мне нравилось думать, будто эта хижина – часть волшебного царства, разделенного на четыре королевства, у каждого из которых своя магия, – начал вспоминать Джейро. – У меня было королевство Дола, а я был его принцем, галантным и прекрасным.