Лампа Ночи
Шрифт:
– Я никогда не слышала от тебя подобных вещей! – с возмущением ответила Алтея.
– Вероятно, сегодня я просто в плохом настроении.
– А мне лично очень нравится этот прелестный уголок! И я не хочу его продавать. Между прочим, Джейро тоже думает именно так.
– Хорошо, только не заставляй меня больше красить дом со стремянки!
Они поговорили еще какое-то время, после чего Хайлир объявил, что Джейро с документами приехал, и попрощался.
Прежде
Джейро увидел, что девочка действительно изменилась мало. Ее лицо по-прежнему окаймляла шапка тугих коротких локонов, лежавших в полном беспорядке. И держала она себя все так же самоуверенно и гордо. Может быть, она подросла на пару дюймов, и фигура приобрела чуть более женские формы. Кроме того, превратившись в девушку, она казалась более спокойной и уравновешенной, чем та Скарлет, которую помнил Джейро, и поэтому юноша ничуть не удивился, когда та вежливо сказала:
– Ты Джейро Фэйт.
– Собственной персоной! Кто это привел тебя сюда прямо для меня?
Она улыбнулась, но глаза ее остались печальны.
– В общем, никто. Я зашла сюда совершенно случайно.
– Как только я услышал, что ты вернулась, то сразу стал думать, где бы тебя увидеть! – честно признался Джейро.
Скарлет оглянулась через плечо на кабинет.
– Здесь не лучшее место. Пойдем.
Они вышли на улицу и устроились в открытом кафе на широком проспекте Фламмариона под сине-зеленым тентом. Им тут же принесли замороженный сок.
Какое-то время оба молчали. Не выдержав, Джейро решился спросить первым:
– Ты собираешься поступать в институт?
Скарлет рассмеялась каким-то странным горьким смехом, словно заданный вопрос был безнадежно наивен.
– Нет.
У Джейро вытянулось лицо: ответ оказался совершенно недвусмысленным. Тогда он зашел с другой стороны.
– Чем ты занималась все это время?
Скарлет посмотрела на него в упор тяжелым печальным взором, и Джейро смутился.
– Но, в общем, это и не важно. Ты ведь можешь не отвечать.
– Извини, – тяжело вздохнув, ответила Скарлет. – Я просто никак не могу собраться с мыслями. Все, что произошло
– Звучит достаточно обычно. Ты об этом хотела рассказать мне?
– Не только.
Джейро приготовился ждать, и ждал долго. Наконец Скарлет без энтузиазма сказала:
– Были времена хорошие, а были и не очень. Я многому научилась и многое поняла. Но возвращаться туда я не хочу – ни сейчас, ни вообще. – Она помолчала. – Ну, а ты? Я вижу, ты все еще здесь, а не в космосе.
– Да. Пока да. Но ничего не изменилось.
– Ты все еще чувствуешь необходимость разобраться со своим прошлым?
Джейро кивнул.
– И чем быстрее, тем лучше, что означает – сразу же после института. Фэйты неумолимы, и у меня нет выбора.
Скарлет равнодушно рассматривала его почти в упор.
– И ты на них не сердишься?
– Нет, – немного подумав, ответил Джейро.
– Угу. Итак, ты отправляешься в космос сразу же, как только получаешь такую возможность.
– Вероятно. Я не уверен. Прежде, чем отправиться, надо сделать еще очень многое здесь.
– Угу. А что ты будешь изучать в институте?
– Инженерное дело, динамику, космические науки. Еще историю вселенной, музыковедение, ну, это чтобы ублажить Фэйтов.
– Как ты думаешь, я очень изменилась с последней нашей встречи? – вдруг спросила девушка.
– Не знаю, что ты хочешь услышать. Мне, честно говоря, кажется, что ты все та же прежняя Скарлет Хутсенрайтер. Хотя ты теперь и чуть выше. Я всегда считал тебя – как бы это выразиться? – хорошенькой? Красивой? Смущающей? Очаровательной? Удивительной? Все не то.
– А как насчет «захватывающей»?
– Это уже ближе.
Скарлет посмотрела на него задумчиво, словно Джейро высказал одну из ее собственных затаенных мыслей.
– Времена проходят. И я привыкла думать о них, как о трагических потерях сердца. – Девушка отсутствующим взглядом уставилась на проспект. – Я помню красивого мальчика из далеких времен. Он был таким аккуратным и чистеньким, с длинными ресницами и лицом, полным романтических грез. И однажды, поддавшись порыву, я поцеловала его. Помнишь?
– Помню. У меня голова тогда закружилась. И если ты снова поцелуешь меня, я снова стану тем же мальчиком.
– Ты не можешь стать прежним, Джейро. И хуже того – не могу я. Я не могу снова стать той девочкой – и когда я вспоминаю об этом, мне хочется плакать.