Ланкаст. Первая планета

Григорова Юлия

Мне хотелось кричать, умолять прекратить это, оставить его в покое и отпустить, ведь все мучения принца из-за меня. Но я не делала этого. В голове крутилась одна мысль, удерживающая от безрассудных поступков. Флор делает это не ради меня, а ради своей силы. Чтобы не потерять ее и должность, ну и конечно же, чтобы не стать обращенным во тьму по факту, не имея способов сопротивляться. Единственной слабостью несокрушимого Ланкаста была я, причем не по его воле. Я не хотела смотреть на него, лучший вариант закрыть глаза и переждать, но Мартин не позволит мне это. И в то же время, я не могла смотреть ни на что другое в зале. Слезы, которые не контролировала, сами стекали по щекам, а мне оставалось заверить себя, что их причина лишь в усталости рук и цепях на запястьях,

а вовсе не в едва живом парне в центре зала. Что будет, если он все-таки умрет? Не рассчитает выносливости, подцепит заражение крови или слишком много потеряет? Что тогда будет со мной? Да и не только со мной, всеми, кто от меня зависит? Сестра Насти победит? Вот какие мысли, должно быть поддерживают Флора и заставляют жить и под плетью не вырывают из его уст стона или крика. Он не может проиграть и позволить случиться тому, что будет после. Без него моя судьба здесь решится в считанные минуты, и никто не сможет помочь.

Комета ухватила рукоятку кнута покрепче, ее кожаная перчатка натянулась на костяшках пальцев. Обойдя жертву кругом, она изучающе осматривала его. С начала пытки он не произнес ни слова, и для нее это не было сюрпризом. Скорее всего не первый раз парень использует стратегию отмалчивания, а ей остается только повторять вопросы один за другим и покрывать спину новыми ударами. Казалось, прошла целая вечность, а на самом деле не больше десяти минут. После очередной серии ударов, ноги пленного все-таки соскользнули с пола, и он повис на руках, выражение лица исказилось от боли, но он так и не произнес ни звука. Пытаясь сапогами вернуть устойчивость, Флор едва заметно подтянулся, пару секунд повисел на цепях и осторожно коснулся ступнями пола. Последовал еще один удар, снова заставивший его потерять равновесие. Цепь натянулась, а я забыла, как надо дышать.

– Флор, пожалуйста, начните отвечать на вопросы, вы не выдержите больше. Хватит, он может ответить, вы знаете, как и знаете, почему этого не делает, – да, я слабая, не выдержала и взмолилась за него сама, прекрасно осознавая, что он лучше умрет, чем о чем-то попросит. Комета бросила на меня взгляд, нажала на кнопку у себя на запястье, и в метре от принца из пола поднялся прозрачный контейнер. Подойдя к нему, она залезла в карман, вытащила оттуда кольцо на цепочке. Так как рука женщины облаченной в перчатку, по сути, до атрибута она не дотрагивалась, и он не причинил ей вреда. Вложив его в колбу и закрыв ее, она снова вернулась на свое место, напротив меня, но по ту сторону подопытного.

– Близость атрибута ему поможет. Не сильно, но хотя бы выдержать оставшееся время, если не начнет говорить, – в голосе Кометы не узнавалась та женщина, что провожала меня до лазарета. Словно это совершенно другой человек, и весь ее вид говорил как раз об этом. Она хорошо играла роль, нет никаких сомнений, но может для тех, кто лучше ее знает, этого не достаточно?

– Флор, пожалуйста, – снова взмолилась я, обращаясь к принцу и тут он поднял прежде склоненную голову и посмотрел на меня впервые с того момента, как сознание вернулось. Мои бинты с него сняли, и сейчас парень стоял обнаженный по пояс, а по его груди стекали капельки пота, мышцы были напряжены все до единой, и каждый вдох давался с трудом, судя по тому, как двигалась грудная клетка. Некогда зеленые волосы, сальные и заляпанные кровью, словно пакли свисали по обе стороны лица, не лишая привлекательности ни на грамм.

– Вспомни кладбище, – сплюнув накопившуюся у него во рту кровь под ноги и вздрогнув от очередного удара, пробормотал он, – И то, что я тебе там сказал, – лицо должно выражать мольбу, усталость, муку, быть перекошенным от боли, но вместо этого парень жутко зол и лишь это отражалось на нем. Сглотнув появившийся ком в горле, и проследив за тем, как Комета занесла кнут и снова с характерным звуком обрушила на спину принца, я прокрутила в голове то, о чем он просил.

Флор говорил тогда, что если вопрос будет стоять, моя жизнь или его, он всегда выберет свою. Судя по взгляду сейчас, именно на это парень и намекал. Раз он еще не сдался,

значит, его жизнь вне опасности, и пока можно выбрать меня. Как же сердце радовалось от мыслей, что он делает все это ради меня, и одновременно, словно резали ножом, стоило вспомнить истинные причины принца.

– Он же первый Ланкаст, что если это он тот, кто вам нужен? Что если он особенный, а вы его убьете? – конечно, я прекрасно знала, что это не так, но они ведь нет. Отрицательно покачав головой, Комета замерла рядом с принцем, расставив ноги на ширине плеч, и посмотрела на меня.

– Если ты окажешься права, Госпоже проще убить его, чем подчинить тьме, а затем найти самого слабого из преемников, – спокойно проговорила она, бросив взгляд на зевающего Мартина. Блондин даже руки расцепил, чтобы прикрыть рот кулаком и встряхнуть головой, заставляя себя бодрствовать. Флору снова удалось встать на ноги, а не быть подвешенным на одних руках. Его сапоги оказались заляпаны кровью, и так как прежде я никогда такого ее количества не замечала, столь жестокой пытки у него еще не было. Все дело в Мартине, его присутствие заставляет Комету делать это в полную силу, без него женщина давала слабину и наносила удары более щадящим образом.

– Ладно, достаточно. Думаю, ты насмотрелась и теперь готова к тому, что предстоит тебе в будущем, – почему-то мне казалось, словно на самом деле он так решил из-за своей усталости, а не жалости ко мне или Флору. Нажав на запястье, парень проследил за тем, как дверь в зал отъехала в сторону и двое солдат со значками на воротнике, как у Лайсерга направились прямиком ко мне, – Завтра начни пожалуйста с нее, ты же не хочешь, что бы Госпожа узнала о твоей халатности? – уставившись на Комету, проговорил он, а меня охватила паника. Завтра? С меня? Меня завтра поведут на пытку? Пока эти мысли крутились в голове, солдаты сняли цепи и заломив руки за спину, чем-то их сцепили, я не видела чем именно, но высвободиться шансов не было.

– Завтра, так завтра, – пробормотала Комета, согнула руку в локте и уставилась на свой экран на рукаве, – Процедура окончена, доставьте подопечного Кометы в камеру. – пока она это говорила, меня подталкивали к дверям, но ноги категорически отказывались слушаться. Мартин вышел первым, словно забыв о нашем присутствии, кроме этих двоих солдат, никто не обращал на меня внимания. Женщина тем временем подошла к колбе с атрибутом, открыла ее и достала оттуда кольцо на цепочке, так хорошо мне знакомое. Завтра там будет мой атрибут. Перед глазами тут же представилась запись пыток Гилада, а вернее то, чем она закончилась.

– Гилад Кренстон, – выкрикнула я прежде, чем солдаты вытолкнули меня из зала. Она резко обернулась и посмотрела на меня. Трудно было вывернуться из того положения, в каком оказалась, но удивленный вид лица Ланкаста заметить удалось, – Его последняя пытка, что произошло? – упершись ногой в стену, лишь бы не дать себя вывести, спросила я, искренне надеясь получить ответ. Один из солдат ударил меня кулаком под ребра, от чего тело само по себе согнулось пополам. Жаль, так и не удалось увидеть ее в момент ответа.

– Он умер, вот что произошло, – голос прозвучал спокойно, но я знала, что на самом деле это не так. Солдаты смогли вытолкнуть меня в коридор и закрыть дверь, отрезав тем самым от Кометы и прервав нашу беседу с ней. Весь путь до камеры прошел, как в тумане, боль в месте удара вскружила голову. Освободив руки, парочка чуть ли не с пинком, втолкнула меня в камеру, закрыв следом дверь. Фантомное ощущение на запястьях, словно они все еще чем-то скованы, заставило непроизвольно их потереть, и тем самым убедиться, что это не так. Флора должны были скинуть в любую минуту, следовало сразу приготовиться к оказанию помощи. Кое как, на негнущихся ногах, добрела до нашего угла, где под сумками хранились все медицинские приспособления. Вытащив оттуда тарелку из-под еды, я поспешила к крану, чтобы наполнить ее водой. Голова гудела жутко, живот скручивало и от голода и от нанесенного ему удара. Как же мне предстоит держаться на пытках, если сейчас и без них все тело разваливается?