Ларец Марии Медичи(ил. И.Ильинского 1972)
Шрифт:
– Почему вы так думаете?
– Сам он от меня никуда не уйдет! Это точно. Только шаги заслышит – так уже свистит от радости. Я же его молоком из соски кормил! Сам цыплят ему жарил!
– Любит жареных цыплят?
– Еще как!
– А кроликов или, может, кошек?
– Ест и кроликов, но неохотно, а как насчет кошек – не знаю…
– Кто же мог насильно унести из клетки такую могучую и, главное, столь привязанную к вам змею?
– Ума не приложу… Он, вообще-то, у меня смирный и к человеку очень ласковый. Зла-то
– К вам?
– Нет, сперва к Осипу Осиповичу, учителю моему… Какой души человек был! Вот он-то настоящий заклинатель! Я только дрессировщик, а он всамделишный заклинатель змей. В Индии специальную школу прошел, в Персии у дервишей учился. Еще до революции, конечно. Уж он-то змей понимал! И они его понимали. Королевскую кобру на шею вешал, с зеленой мамбой мячиком жонглировал! Да, это человек был!.. Володька мне от него достался, по завещанию… За неделю до смерти отказал, как чувствовал…
– От чего же он умер?
– От чего все заклинатели умирают! От змеи. Каждый знает, что рано или поздно встретится ему та самая змея…
– Та самая?
– Да. Которая предназначена… Тут ни опыт не поможет, ни сноровка, никакие травки тайные и секреты индийские от этой змеи не спасут.
– И даже сыворотка «антигюрза»?
– Какая там «антигюрза»! – усмехнулся Минаев. – Против минутки любая сыворотка бессильна. Даже бразильская из Буатанана.
– Что же это за минутка такая? – невольно полюбопытствовал Данелия, хотя совсем не стремился придать беседе столь узкопрофессиональный характер. Кроме питона Володьки, никакие другие змеи его не интересовали. Но кто удержится от любопытства, услышав о змее-минутке?
– Вот такая крохотулька! – Артист по-рыбацки отмерил руками средней величины плотву. – В мизинец толщиной. Если укусит, пиши пропало – жизни тебе осталось всего минута. Потому и зовут ее так.
– Где же подстерегла она Осипа Осиповича? Он что, номер с ней готовил?
– Как же – номер!.. Публике что минутка, что желтопузик – издали не видно. В Ташкент он ездил, в серпентарий, за кобрами. Туда как раз новая партия змей поступила из-за границы. А минутка эта вроде бы контрабандой прибыла. Одним словом, случайно она заползла и притаилась себе тихонько в одном из ящиков. Тут уж ничего не попишешь, если это твоя змея. Она тебя всегда найдет. В палец укусила она Осипа Осиповича…
– И вы верите в такое предназначение? Разве на месте Осипа Осиповича не мог быть кто-нибудь другой?
– Мог. Для обычного человека ведь своей змеи нет. В это никто не верит. Зато каждому заклинателю такая змея судьбой предназначена. Это как профессиональная болезнь, что ли… Все ведь, кого я знал, от укуса умерли.
– И немудрено!.. Они же постоянно общались со змеями! Разве можно застраховаться от оплошности? Вот и выходит, что рано или поздно… Просто по теории вероятности.
– А
– Ах, если в этом смысле…
– В каком же еще? Так что я Володьку от Осипа Осиповича унаследовал. Ядовитых змей он другим отказал, я только с удавами работаю. Боюсь потому как. Нет у меня чутья на ядовитых. Не понимаю я их.
– И слава Богу! Дольше проживете! – Данелия похлопал артиста по колену. – Вы, значит, уверены, что питона украли. Кто именно, по-вашему, мог это сделать?
– Если б я знал!
– А все же! Может быть, вы подозреваете кого-то из знакомых? Или чье-нибудь поведение во время концерта в доме отдыха показалось вам не совсем обычным?
– Нет, – вздохнул артист и развел руками. – Ничего такого сказать не могу. Из наших никто себе такого не позволит, а выступление прошло как обычно… Ну, аплодировали, дамочки вскрикивали, конечно, потом вопросы задавали… Как всегда.
– Не были ли чьи-то вопросы особенно навязчивыми, не показались ли они вам странными?
– Нет! Как обычно. «Не страшно ли мне?», «Может он задушить человека или нет?», «Чем питается?», «Трудно ли дрессировать змей?..» Что всегда спрашивают…
– Когда вы хватились питона?
– Наутро. Мы остались ночевать, с тем чтобы сразу же уехать после завтрака. Часть артистов, конечно, в тот же вечер разъехались, а я остался, чтобы питону дать отдых. Ну, со мной еще иллюзионист наш остался, Кирилл Петрович, Вова-клоун и акробаты два-Буш-два.
– Где находилась клетка со змеей?
– Там же осталась, в зале то есть. Сразу же после представления я запер Володьку сначала в клетку, а потом и в ящик.
– Не совсем понимаю…
– Значит так… Есть ящик такой деревянный, для перевозки, в него на пружинах клетка подвешивается, а уж в клетке…
– Ага! Все понял. Ящик тоже запирается?
– Конечно.
– И ключи все время оставались у вас? Больше ни у кого таких ключей не было?
– Верно.
– А зал заперли?
– При мне культурник и запер. Как все разошлись, так и запер. Утром же я сам к нему постучался, чтобы он зал открыл.
– И что же?
– А что? Зал-то он открыл, да только Володьки там уже не было.
– Запоры были взломаны?
– Взломаны.
– Фомкой?
– Почем я знаю? Милиция осматривала замки. Чегой-то там крутились, смотрели.
– Как фамилия культурника, не помните?
– Не знаю… Колей вроде бы его зовут.
– Ну что ж, Онуфрий Павлович, спасибо вам за разъяснения. Приложим все силы… Скажите мне только вот еще что… Чужой человек мог бы заставить вашего питона плясать на хвосте?
– Не мог. Никак не мог!
– Почему?
– Прием такой знать надо, чтоб он послушался, а так нипочем на хвосте плясать не станет.
– И другой укротитель тоже не сможет от него этого добиться?
– Дрессировщик?