Ларец с опасным сюрпризом
Шрифт:
– Зажги фонарь, – произнес тот, что был в джинсовой куртке. – Ни черта не видно!
Луч вспыхнувшего фонаря прошел где-то в опасной близости, разрезав запыленное пространство и вырвав из темноты фрагмент каменной кладки и кусок почерневшей от возраста балки.
– Он был один? – спросил второй.
Голос у него оказался невероятно хриплый, низкий, отчего-то создавалось впечатление, что каждое произнесенное слово дается ему с невероятным трудом.
– Вроде бы… Во всяком случае, я больше никого не заметил.
– Куда он мог уйти?
– Куда-то сюда ушел, больше некуда.
– Через чердак он мог свернуть в любой подъезд.
– А может, тебе показалось и никого не было?
– А кто же тогда выпотрошил тайник?
Неизвестные поравнялись. Теперь Владлен мог отчетливо рассмотреть того, что был в джинсовой куртке, шедшего впереди. Он был немного выше среднего роста, с литыми тренированными плечами, какие зачастую встречаются у борцов. Лицо сухощавое, с цепким взглядом. Владлен невольно сглотнул, разглядев в его правой руке пистолет. Оружие тот держал, прижав руку к боку, с какой-то показной небрежностью, но одновременно с той уверенностью, на которую способны только профессионалы. Двигался осторожно, по-кошачьи, как если бы опасался зацепить носком ботинка провод растяжки. Однако под его подошвами раздавался лишь хруст голубиной скорлупы.
Второй был малость повыше, выглядел поизящнее и постройнее, но в его походке отсутствовала характерная рысья поступь, отличавшая крепыша.
– А ты не думаешь о том, что тайник могли вскрыть раньше?
Луч фонаря неустанно шарил по стенам, скользил по балкам, упирался в пол. И вновь столь же стремительно отправлялся в дальние углы чердака на новые поиски.
– Все это время здесь был народ. Взять тайник было невозможно!
Неизвестные понемногу отдалялись. Их голоса становились глуше.
– А ты не думаешь о том, что тайник мог вскрыть сторож? Знаешь, он мне как-то сразу не понравился.
– Я это заметил, – хмыкнул второй. – Вот только теперь об этом у него не спросишь.
Луч фонаря скользнул по полу и, упершись в нагромождение из беспорядочно сложенных досок, рассыпался на несколько частей.
– На чердаке его, похоже, нет… Давай спускаться. Может, где-то в подъезде затаился. Отсюда можно пройти куда угодно. Нужно порыскать.
Мужчины вышли через чердачную дверь третьего подъезда, шумно спустились по металлической лестнице. Некоторое время были слышны их голоса, гулко раздававшиеся в пустом коридоре, потом смолкли и они.
Чердак, погруженный в темноту, показался Владлену преисподней. Он вообще потерял счет времени. Сколько же они здесь торчат: час, два? Или, может быть, всего три-четыре минуты?
Рядом тяжело дышала Люся. Ее дыхание обжигало шею. Следовало подняться и уходить, но Лозовский боялся, что неизвестные могут вернуться. Незаметно прошла вечность. Пора что-то предпринимать…
– Уверен, больше они не придут, – сказал Владлен, стараясь придать своему голосу как можно больше бодрости. Но почувствовал, что где-то в конце фразы не хватило убежденности, и она невольно скатилась до вопроса.
– Сколько мы здесь сидим? – спросил Назар.
– Не знаю, как-то не посмотрел на часы.
– Неужели они могли нас убить? – с дрожью в голосе спросила Людмила.
От откровенного вопроса стало немного
– Хм… Думаю, что именно за этим они и поднимались.
Через небольшое чердачное окно с запыленными стеклами был виден клочок ночного неба с россыпью звезд, ненавязчиво подсматривающих за кладоискателями.
– Все, надо выходить, – принял решение Лозовский. – Они больше не вернутся.
Поднявшись, он стряхнул с брюк налипший сор и помог подняться Людмиле.
– Через какой подъезд пойдем? – спросил Назар, подхватив под мышку металлодетектор.
– Через крайний, в случае чего можно будет свернуть за угол. Они нас не найдут. Да, кстати, а что там у тебя металлодетектор пиликал, когда мы прятались? – Во Владе вновь проснулся кладоискатель.
Назар недоуменно пожал плечами.
– Не знаю. Здесь полно всякого железа…
– Судя по сигналу, какой-то цветной металл.
– Откуда он здесь?
– Ты плохо знаешь чердаки. Как раз в таких местах он легко может быть. За две сотни лет, что здесь стоит дом, сюда какую только утварь не складывали: и керосинки, и кастрюли, и рукомойники… Всего не перечислишь. По тем временам это, может быть, и хлам, но в наше время – раритет, и за него могут дать весьма серьезные деньги.
Включив фонарь, Владлен посветил вокруг, однако не обнаружил ничего, кроме разве что голубиной яичной скорлупы, устилавшей дощатый пол несколькими слоями. Здесь же лежали несколько металлических прутьев, скрученная алюминиевая проволока, проржавленные обручи от бочек – одним словом, металлический хлам. К сигналам, отчетливо указывавшим на благородный металл, он не имел никакого отношения.
– Здесь ничего нет, – обескураженно протянул Назар.
– Могут быть монеты… медные, – предположил Владлен.
Подняв с пола прут, он разгреб слежавшийся сор. Заостренный конец металла неприятно скребнул по дощатой поверхности. Ничего!
– Странно, – удивленно протянул Владлен. – Не могло же нам послышаться. Ты помнишь, как держал металлодетектор?
– Кажется, вот так, – не очень уверенно проговорил Назар, прислонив штангу к основанию балки.
– Включи.
Шелестов надавил на кнопку включателя, и тотчас чердачное помещение огласилось громкими отрывистыми щелчками. Дисплей вспыхнул зеленоватым цветом, а синусоида, угловато изогнувшись, прочно установилась на отметке «золото».
Лозовский невольно сглотнул. За свою пятилетнюю карьеру кладоискателя он всего лишь дважды столкнулся со столь откровенной удачей. Первый раз это случилось четыре года назад, когда он с компанией приятелей отправился за город на шашлыки. Оставаясь настоящим кладоискателем, он захватил с собой металлодетектор и в то время, пока остальные разливали по стаканам вино и ненавязчиво ухаживали за девушками, исследовал небольшое поле, заросшее ковылем. Каково же было его изумление, когда ему удалось откопать десять золотых монет царской чеканки! Впоследствии он не однажды возвращался на место счастливого приобретения, однако доставались ему только медные пуговицы да еще поломанная серебряная ложка.