Ларец Самозванца
Шрифт:
— О, сколько у вас врагов! — криво усмехнулся пан Роман. — Кто ты, бедолага и чем тебя обидели москали?
— Я… — купец Даниил… сын Моисея! — заикаясь, назвался человечек. — Это — моя жена, мои дети и слуги! Я прибыл в этот проклятый город, чтобы продать местному воеводе заморские товары: вина с Рейна, ткани из Фландрии, оружие из Саксонии! Восемь возов добра! Я нанял лучших охранников и возничих Львова! И вот — результат…
— Ну, что ж! — пожав плечами, сказал пан Роман. — Как я погляжу, пять возов у тебя осталось. Надеюсь, оружие — в них? Я бы не
— О, да! — воскликнул Даниил. — Оружие — здесь. И я даже продам его вам… с большой скидкой!
Видимо, в его глазах это заявление дорогого стоило, ибо купец, поднявшись с колен, горделиво улыбнулся и пошире развёл узкие, хилые плечики. Двое рослых литвинов за его спиной переглянулись мрачно. Похоже, даже к слугам своим купец не был слишком щедр.
— Мы потом поглядим… — начал было пан Роман, но тут увидел Татьяну…
Видимо, ей немало пришлось пережить, да и дорога через разорённый город была невесела. Её широко распахнутые глаза полны были слёз, лицо казалось мертвенно бледным. Сдерживаясь, она, однако, быстро подошла к любовнику и уткнулась лицом ему в плечо.
— Боже! — прошептала тихо. — Роман, это ты устроил это?
Пан Роман, никак не думавший о мятеже с такой стороны, неловко кашлянул.
— Ну… — промямлил. — Возможно, в этом есть и часть моей вины.
— Я хочу уехать отсюда! — в голосе боярыни зазвенели истеричные нотки, и пан Роман испуганно вгляделся в неё. — Немедленно! Не могу… не хочу оставаться в этом городе хотя бы на час!
— Нет… — с ясно видимым сожалением пан Роман покачал головой. — Нет, госпожа моя! Мы не сможем выехать прямо сейчас… Кони и люди устали, а в городе — беспорядок и воры с оружием. Нам пришлось бы пробиваться наружу… К утру же они утихнут, выпустят свой гнев… и мы сможем выехать легко и без помех! Что нам и нужно… Потерпи до утра, милая моя пани. Только до рассвета! Клянусь, с первыми лучами солнца мы тронемся в путь…
6
Вместе с первыми лучами летнего, июньского солнца, сотня Кирилла Шулепова подъехала к стенам маленького городка Грязина. Кони устали, люди с трудом держались в сёдлах… но ночной марш сделал своё дело, они достигли города и сотник, приподнявшись в стременах, оглушительно возвестил:
— Отдыхаем до обеда! Бабы, девки и меды — ваши! Смотрите только, чтобы потом из сёдел не валиться!
Обрадованные ратники рёвом сотни глоток заглушили его последние слова…
Меж тем, по такой ранней поре, Грязин выглядел странно. Ворота его были распахнуты настежь, но торг — пуст и лишь бродячие собаки бродили тут и там, пожирая мусор… наверное. Ну, а что ещё может валяться в беспорядке на торге?
— Странно, что ворота раскрыты! — пробормотал Кирилл, вглядываясь из-под ладони в темнеющую громаду стены. — Время ещё раннее. Хотя… может, тут все настолько ленивы… А, Павло?
Стрелецкий полусотник, озадаченно почесав затылок и звонко придавив пальцами
— Мои стрельцы дальше поехать не смогут! — мрачно предупредил он. — Устали, однако… Не всадники! Впрочем, ты ведь и сам обещал здесь отдых. Или тебя так смущают распахнутые настежь ворота?
Остановив коня, Кирилл долгие несколько минут пристально изучал окрест. Но вот на стене около ворот заметно стало движение, кое-где закурились дымки от фитилей… Проснулись!
Осторожность, присущая Кириллу, не дала, однако, сунуться сразу же вперёд. Тем паче, под самыми воротами не протолкнуться было сквозь торговые ряды — чёрт ногу сломит!
— Дмитро! — рявкнул сотник, даже не оборачиваясь. — Пошли кого-нито! Посмотрим, что там за растяпы!
Казачий атаман, по примеру своего приятеля, Павла, слазив в затылок, мрачно кивнул. Ему, несомненно, не по душе был подобный риск, но с другой стороны, вряд ли кто-то ещё, кроме казаков, мог быстро обернуться туда и обратно, а при случае ещё и уйти от погони. Легконогие татарские лошадки казаков имели несомненное преимущество перед могучими, но тяжёлыми на разгон аргамаками ратников Кирилла.
— Федот! — внезапно рявкнул Дмитро, оглядываясь. — Возьми пару-тройку казаков, прогуляйся до ворот!
— Сделаем, атаман! — расхмылился невысокий, поперёк себя шире казак. — Девку тебе приглядеть, аль сам посмотришь?
Нелюбовь атамана Дмитра к женщинам вообще и молодым девкам в частности известна была всем. Не один казак и стрелец хохотнул в кулак, когда разглядел гримасу ужаса и отвращения на лице атамана.
— Я сам! — резким, напряжённым голосом ответил он. — Езжай уже! И гляди, руку от сабли далеко не убирай!
Получив такое странное напутствие, и слегка нахмурившись, Федот махнул рукой, трое казаков последовали за ним… Остальная сотня, замерев в сёдлах, напряжённо следила за тем, как быстро и умело, укрываясь по пути за лавками торговцев, казаки двигаются к стене. Вот уже сотня шагов до ворот… полста… тридцать…
Звук выстрела, разумеется, не мог достичь ушей стоявших в версте с гаком ратников. Лишь дымок, поднявшийся над одной из бойниц, удалось разглядеть… да и то с большим трудом. Потому падение одного из казаков было совершенно неожиданным, а когда остальные, не пытаясь поднять упавшего с земли, развернули коней и погнали их к отряду, изумился даже атаман Дмитр.
— Чего это они? — удивлённо и вроде даже как обиженно протянул он. — Разве я не приказал им…
Но тут татарские кони, быстрые как ветер, принесли казаков обратно, и первый из доскакавших хрипло выкрикнул:
— Федот убит, атаман! Нас обстреляли со стены… Сволочи!
— Да, сволочи… — Дмитро сверкая голубыми глазами, возмущённо уставился на Кирилла. — Объясни-ка нам, сотник, почему по нам из нашего же города стреляют! А?!
— Я-то почём знаю! — проворчал тот, растерянный не менее своих воинов. — Может, за разбойников вас приняли…