Шрифт:
Федор Раззаков
Лариса Долина
Л. Долина родилась 10 сентября 1950 года в Баку, но через два года вместе с родителями переехала в Одессу. Ее отец всю жизнь проработал стекольщиком на стройке, мама была машинисткой.
Л. Долина вспоминает: "Мы жили в сыром подвале. В самом жутком из тех, что мне только довелось видеть. Причем это была не отдельная квартира, а коммуналка, где, кроме нас, жили еще 20 человек. И в одной комнатенке мы теснились вместе с тяжело больной бабушкой - маминой мамой. До сих пор не могу забыть отвратительный запах пиявок, которых ставили ей на ночь, чтобы облегчить страдания. Года три это продолжалось.
В том же подвале я очень тяжело переболела
Мама у меня женщина властная и всегда являлась безусловной главой семьи. А папа был добрейшим человеком. И когда мне в детстве бывало плохо, я приходила к нему, а не к маме. А маму я побаивалась. Однажды порвала "парадные" мамины капроновые чулки. Семья у нас была среднего достатка, и такую роскошь, как капроновые чулки, мама могла позволить себе раз в несколько месяцев. В ужасе представляя себе, что будет, когда она узнает об испорченных чулках, я убежала скрываться к соседке. В таких случаях мама меня хорошенько отшлепывала и грозилась отдать в интернат. Свято в это веря, я стояла на коленях и умоляла ее этого не делать!..
Я еврейка по национальности и никогда этого не скрывала. В школе меня иногда дразнили жидовкой. Бывало, я даже дралась из-за этого. Потом вычитала в словаре, что "жидовка" - по-польски еврейка, и перестала обижаться.
К сожалению, я не знаю идиша, так как в семье не принято было говорить на нем. Однако, когда родители не хотели, чтобы я слышала их секреты, они переходили на идиш...
Маме очень хотелось, чтобы все наши ужасы остались в прошлом, чтобы я получила хорошее образование (у них ведь его не было). Поэтому она и отвела меня в музыкальную школу, в класс виолончели. Но этого вполне хватило, чтобы не прикасаться больше к виолончели всю оставшуюся жизнь. Так что специальное музыкальное образование я так и не получила. Но петь любила всегда. Да, в общем-то, песня как раз и помогала мне переносить все невзгоды..."
Свою первую любовь Долина пережила в 13 лет. Она тогда активно пела в художественной самодеятельности и однажды с концертами выступала в мореходном училище. Там тоже был свой ансамбль, одним из гитаристов которого был морячок-болгарин Георгий Добрев. В него Лариса и влюбилась. По ее словам: "Он очень хорошо пел и научил меня многим болгарским песням, которые можно было услышать только в Одессе и больше нигде, - вся Одесса их потом пела. И я за это ему благодарна. Но, к сожалению, любовь моя была не взаимной, и были слезы и разочарования. Он любил другую, и я об этом знала...
А потом, уже семнадцатилетняя, я побывала в Варне на гастролях, и Георгий сам нас нашел, пришел на концерт. Но время уже ушло, он растолстел и совсем не понравился мне, сердце даже не екнуло..."
Первой учительницей Долиной по пению была ее подруга - Таня Боева. Она была старше Ларисы на пять лет и ко времени их знакомства
В том же возрасте вокальные данные Долиной привлекли к себе внимание профессионалов. Однажды музыканты ансамбля, игравшего в ресторане (они знали Ларису по совместным выступлениям в художественной самодеятельности), предложили ей стать их солисткой. Предложение было очень заманчивым, однако Лариса боялась, что родители не разрешат ей выступать в питейном заведении. Так поначалу и получилось. Мама выступила категорически против, но отец сумел уговорить ее - лишние деньги семье не помешали бы (за одно выступление Лариса получала 5 рублей). Кроме этого, было решено установить за дочерью строгий контроль. "В ресторан меня привозили родители. Потом я "переходила" в руки музыкантов, моих старших наставников, и находилась под их бдительным присмотром все два часа работы. В перерывах между выступлениями меня отводили в гримерку и никуда одну не выпускали. А к концу работы меня уже ждали папа с мамой..."
В ресторане Лариса проработала недолго - всего полгода. Ее репертуар был разнообразным: от джазовых композиций до песен "Битлз". Все это время никто из ее подруг и школьных преподавателей даже не догадывался, чем она занимается вечерами. Она же продолжала возглавлять школьный вокально-инструментальный ансамбль, а перед уходом из школы "молилась", чтобы никому из учителей не взбрело в голову сходить в ресторан поужинать.
В 10-м классе подруга Долиной, которая тоже мечтала стать певицей, предложила ей за компанию пройти конкурс в Одесской филармонии. Лариса согласилась. И случилось неожиданное: Ларису приняли, а подругу - нет. Так Долина стала участницей Одесского вокального секстета "Волна" при эстрадном оркестре "Мы - одесситы". Стоит отметить, что педагогический коллектив школы, в которой училась Лариса, воспринял это событие в штыки, и девушке пришлось решать этот вопрос через комиссию по делам несовершеннолетних Одесского облисполкома. Помогло Ларисе то, что директор школы в конце концов согласился отпустить свою ученицу в "свободное плавание" и подписал соответствующие документы. В итоге 10-й и 11-й классы Лариса заканчивала заочно в другой школе.
Популярность Долиной в составе оркестра росла с каждым выступлением и вскоре вырвалась далеко за пределы Одесской области. И вот из далекого Еревана на имя Долиной пришла телеграмма, в которой руководитель одного из джазовых армянских ансамблей приглашал ее солировать в его коллективе. При этом, естественно, обещал золотые горы. А так как к тому времени дела в секстете "Волна" складывались не самым лучшим образом (он стал потихоньку рассыпаться), Лариса решила попытать счастья в другом коллективе.
Л. Долина вспоминает: "Когда я объявила о том, что уеду, мама устроила страшный скандал. Но я сказала: "Мама, ты уйдешь на работу, я соберу чемодан и все равно сделаю по-своему. Тебе придется смириться". Папа меня поддержал. Вмешалось пол-Одессы. Истерики, слезы продолжались неделю. Домой приходили друзья, подруги, уговаривали маму, и она сдалась.
В Ереване меня не ждали молочные реки и кисельные берега. Я не знала никого в городе, боялась заблудиться. У меня не было денег даже на еду. Кроме этого, вокруг меня сновало огромное количество мужчин, которые во что бы то ни стало хотели соблазнить полненькую блондинку. Мне приходилось закрываться на все замки в гостинице и не выходить из номера. Но однажды меня едва не изнасиловали. Спасло меня буквально чудо..."