Ларт Многодобрый
Шрифт:
И на хрена мне такая охрана? Пошли они все на фиг и еще дальше!
А я?..
А я остаюсь. У меня здесь дела есть.
И все радостно согласились пойти. Куда угодно, только бы отсюда. А проводник начал со мной так прощаться, будто не надеялся еще раз увидеть.
Стоп, мужик, притормози. Куда это ты собрался? Домой? Не так быстро! Вот сделаешь всю работу, а не половину, тогда и свалишь. Что, мы так не договаривались? Должен тебя огорчить, именно так мы и договаривались. Смотри пункт шестой контракта, страница восемь. И только попробуй, блин, удрать! Пож-жалееш-шь. А вместо неустойки я тебе приснюсь. И если ты проснешься
Крант, ты тоже уходи. Бери Малька, мои вещички и топай отсюда. Нет, мне не нужен оберегатель. Сейчас не нужен. Это я тебя оберегаю. От себя. Не испытывай долго мое терпение. Иди. Когда вернется тот, кому ты служишь? Когда-нибудь. Может быть. А теперь уходи. Быстро!
Эти двуногие создают так много шума. И все время чего-то хотят, суетятся и говорят, говорят… Хорошо, когда тихо, когда ничего не отвлекает, когда никого нет…
Но ушли не все. Что-то осталось, подглядывает, боится…
Но оно мне не помешает, наоборот…
Из моей жизни выпал день и две ночи.
И я не обнаружил бы потерю, если б Крант мне не помог. Это он такой наблюдательный.
И заботливый.
Нашел загулявшего хозяина, накормил, обогрел. Реально: пришел, принес жратву, развел костер. Малек ему помогал. Так что вдвоем они начали приводить меня в нормальное состояние. Ну более или менее. Если попутчики от меня шарахаться не будут, уже хорошо.
Вот только идти мне никуда не хотелось. Знаю, что надо, но такой обломняк, хоть ложись и спи. Еще и усталость реальная навалилась, прям до дрожи во всем организме. Я даже и не знаю, чего надо сделать, чтоб довести себя до состояния нестояния. И в упор не помню, чем занимался все это время.
Последнее воспоминание: Крант уходит, а я смотрю в его спину и думаю, что он очень вкусно боится.
И все! Дальше провал в памяти, обрыв пленки, тьма забвения… Называй как хочешь, но для меня словно не было ночи, дня и следующей ночи. Для всех они были, а для меня… Или это меня не было?
А кто тогда оставался? И чего делал?
Боюсь, что на эти вопросы мне не ответят. Если уж я сам не помню таких интимных подробностей. Из собственной, кстати, жизни.
Первое, чего я увидел, когда проснулся или вернулся, – это потухший костер и полусгоревший огрызок свитка. В натуре – огрызок. Кто-то совсем недавно жевал его и след от зубов оставил. У меня еще хватило сил дотянуться до того, что осталось, и спрятать за пояс. Не хотелось, чтобы кто-то еще увидел такое безобразие. Было у меня подозрение, что отпечаток моих челюстей может совпасть с «приветом» от конкретно голодного. Кстати, жрать я тоже хотел. Прям до потери сознания. И, кажется, даже потерял его. Или на минутку прикрыл глаза. Когда я снова их открыл, костер только разгорался, а возле него шебаршился Малек. Крант изображал из себя памятник долготерпению. Но стоило мне глянуть в его сторону и…
– Нутер, ты уже вернулся? – И это вместо «здрасьте» или «с добрым утром».
Потом был завтрак, попытка встать
Всю свою поклажу я доверил Мальку. Не было у меня ни сил, ни желания чего-либо нести. Я бы и себя кому-нибудь доверил, если честно. От команды несунов с паланкином точно б не отказался. Но где их взять посреди горной долины да еще в три часа дня?
Потом был еще один привал и еще один перекус, к концу которого я начал приходить в себя. По крайней мере, заинтересовался окружающим пейзажем. Ну и вопросы спрашивать начал. А как же без них?
«Куда это мы идем?» – был первым, а «чего это с вашими мордами?» – вторым.
Я тогда еще на морды остальных не смотрел. На всех застыло одно выражение – опаски и ожидания. Словно я в любой момент мог устроить такой фейерверк, что разбегайся кто куда!
Боятся, значит, уважают? Похоже, я стал очень уважаемым мужиком. Уважаемей даже голодного Кранта.
Дальше еще интереснее стало: со мной начали здороваться. И очень, очень почтительно. Мы приперлись к обеду, так блюдо с лучшими кусками поднесли мне. И не кто-нибудь, а сам проводник. Который еще вчера… ну ладно, пару дней назад, относился ко мне как к ценному грузу. Не больше. И вдруг низкие поклоны, наилучшие пожелания, устойчивый такой запашок страха… С чего бы это? А после обеда вопрос, тоже с поклонами и со всеми уважительными наворотами.
Очень интересно было проводнику, куда многоуважаемый желает направиться дальше.
А многоуважаемый, то есть я, желал догнать караван. «Скромное» такое желание. Из разряда трудновыполнимых.
Оказалось, что напрасно я так подумал. Догнать – это вполне реально. Нужно только изменить направление, и через несколько дней мы увидим Дорогу. Если удача не отвернется, понятное дело. И тогда по следам каравана… Что, Многоуважаемый не желает по следам каравана?.. Ну тогда можно выйти на Дорогу так, чтобы караван сам пришел к Многоуважаемому. Типа: если Магомет не желает идти к горе, то эту гору ему подвезут на верблюдах.
На том и порешили.
По привычке пересчитал всех перед отходом. По головам. Одного не хватало. Повторил, начиная с себя. Вдруг кого пропустил, по рассеянности.
Все равно на одного меньше.
Начал задавать вопросы: кого забыли-потеряли, где-когда, кем вчера-сегодня обедали?..
Выяснил: вся команда в наличии. Нет только бывшего лучшего стрелка. Но его и вчера никто не видел. Почему не искали? Отводят глаза, пожимают плечами. Ясно: на фиг он кому-то нужен. Сейчас искать? Энтузиазма – минус ноль целых, шиш десятых. Да еще все ведут себя так, будто приключилось чего-то неприличное, только говорить об этом как-то… того.
Мне все-таки удалось получить вразумительный ответ. Проводник после моих наводящих вопросов начал заикаться. Но говорить не разучился.
Оказывается, вчера произошло нечто, чего я по рассеянности не заметил. Или позабыл из-за прогрессирующего склероза.
Вчера тряслись горы.
Того, кто встретится каравану в чистом поле, проверяют поалом.
Стопчет животина встречного, значит, тот не демон. Не стопчет, тогда демоном займется колдун. В Дороге шуток не любят. Скорее убьют десять невиновных, чем допустят в караван абы кого.