Ларт Многодобрый
Шрифт:
Девка, похоже, на середине коридора уже. А если там яма?.. Большая, круглая и… без света.
– Знал?.. С чего это ты взяла?
– Ты же сам сказал…
– Я сказал, что штука знакомая. Приходилось встречать.
– Здесь?
– Нет. В… – Рассказывать долго, да и не хочется. – В другом месте. Далеко отсюда. Тогда девять человек прошло, а под десятым рвануло.
– Что рвануло?
Не понимает.
«А для неграмотных поясняю: на третью и четвертую рейку». Вроде смешной анекдот был, а смеяться почему-то
– Что-что, ловушка сработала. Понятно?
– Понятно. А с тем что?
– С кем?
– С тем, кто в ловушку попал? Ты его исцелил?
– Ага, как же! В мешок его упаковали!
– Зачем?
– Затем. Не умею я мертвых исцелять! Понятно?
Девка промолчала. Вздохнула только.
Та-ак, поговорили. Прям вечер вопросов и ответов получился. И все вопросы в мои ворота. Твою ж мать, и так на душе муторно, а тут еще…
Двенадцатым я тогда шел. Сколько лет пролетело, а иногда как вспомню, так вздрогну.
Ладно, пора отлепляться от пола и двигать. А то задница к камню прирастет.
– Стой! Туда я не пойду.
Тощая останавливается и только потом поворачивается ко мне:
– Почему?
Я осматриваюсь. Кажется, все это уже было. И поход по туннелю, и светящаяся полоса, и перекресток четырех ходов. Все повторяется. Кажется. У меня нет уверенности, и потому я молчу. Нет гарантий, что это не бред. Гарантии только страховые компании обещают. А сколько у нас обещанного ждут? То-то же. Вот я и помалкиваю. Тощая стоит рядом и ждет. Мы с ней теперь сопопутчики, или сопутчики, связанные клятвой и разделившие путь. Что-то типа соратников, собутыльников, сотрапезников, соучастников и еще кого-то. А клятва древняя и нудная:
«Не причинять вреда жизни или имуществу сопутчика… служить щитом и посохом… делить тяготы… не умышлять предательства…»
И чего-то там еще. Короче, договор о сотрудничестве и ненападении. Время действия – путешествие. Потом хоть на запчасти своего попутчика разбери. И нарушением клятвы это не будет.
Девка предложила, я не стал отказываться. Лучше пусть рядом идет, чем впереди или сзади. Это не паранойя с голубым уклоном, просто спокойнее мне так.
«Если нет глаз на затылке, держи ушки на макушке, пистолет в руке, а попутчика на мушке».
Лёва у нас спец по выживанию и глупых советов не дает.
Тощая поглядывает на меня с повышенным вниманием. Типа я тебе верю. Пока вижу. Ну прям вторая Ларка.
– Что там? – кивает на средний туннель.
Туда она намылилась, когда я сказал свое «стой!».
– Там?..
Яма… круглая… каменная… глубокая… лестница в ней… спиралью… ступени… карниз… еще ступени, еще карниз… Спускаюсь к центру, к свету… каждый оборот все меньше… Узкий карниз… и – я падаю, лечу вниз…
Нет! Не хочу!
Тощая стоит рядом, протягивает руку, но не трогает. И правильно делает. Не надо меня сейчас тревожить. Страшно мне. Ударить могу. Она понимает и опускает руку.
– Что там? Ловушка? – тихо так, настороженно спросила. Вроде того больного, что спрашивает у врача: «У меня рак?» И меньше всего хочет услышать «да». Ответить Тощей «нет» я не могу. Только киваю.
– Тоже срабатывает на счет «четыре»?
Пялюсь на девку, будто совсем уж запредельное сказала она. Потом вспоминаю: сам же ее научил.
– Не-э. На счет «раз» это срабатывает. Раз – и тебя уже нет!
– Ты есть, – не соглашается. – Ты не попал в ловушку.
– Попал, – зачем-то спорю я. – Умер я в ней. Кажется.
Узкая ладошка покачивается у меня перед грудью. Вверх, вниз, влево, вправо. Линии на ладони красные. Яркие. Даже в полумраке видно.
– Ты не похож на мертвого. – А в голосе сомнение. Совсем немного, но я умею это слышать.
– А на живого?
– И на живого. Может, все ларты такие?
– Может. Я не специалист по ним.
– Я тоже.
Помолчали.
Стоим перед тремя тоннелями, выбираем. Блин, только камня не хватает, с надписью: «Направо пойдешь – битым будешь, прямо – по шее накостыляют, а налево свернешь – дома получишь. Твоя Василиса».
Ни меня, ни Тощую Василиса не ждала, вот мы и свернули налево. Девка как-то унюхала, что левый ход вниз ведет. А я возьми и брякни, что вниз катиться легче. Так и выбрали.
Идти оказалось нетрудно, только темно. Ну к темноте я быстро привык. А тишина настораживала. Словно не девка впереди, а привидение на антиграве. Хоть бы сказала чего-нибудь.
Только подумал, Тощая тотчас заговорила, будто мысли мои прочитала.
– А какая там ловушка?
Лучше б она молчала. Нашла тоже тему для разговора…
– Страшная, – выдыхаю гулким шепотом.
– Расскажи.
– А вдруг она услышит и сюда придет?
Дурацкая, понятно, отмазка, но очень уж не хотелось о яме рассказывать.
– Тогда не надо! – Она, похоже, купилась. – Лучше скажи, откуда узнал про ловушку.
– А может, я сам в ней побывал?
– Ты не похож на Воскресшего.
– Откуда ты знаешь?
Ничего умнее не придумал спросить.
– Видела. Ты не такой.
Ну дела!.. Тут, оказывается, и воскреснуть можно! Здорово. Или эта лафа не для всех?
– Так откуда узнал? – повторяет Тощая.
Вот привязалась!..
– Приснилось мне. Вот откуда!
При свете дня или под фонарем я бы такого не сказал. Но в темноте многое можно.
– А-а… Тогда хорошо, – вздыхает моя попутчица и замолкает.
– От чего это тебе хорошо?
– Сну можно верить.