Lastfata
Шрифт:
– ще, – прорычал я.
Мне надо еще!
Рывком притянул девушку к себе, впился в губы. Уже жадно. Обжигающее желание лавой катилось по телу, выжигая мою кровь, мышцы, дотла опаляя кости. Мне надо… еще! Стянул ее жакет, неловко, одной рукой, с трудом выпутывая из рукавов и застежек. Нервно потянул края рубашки, раскрывая. Аддерли подняла затуманенный взгляд. Кажется, хотела что-то сказать. Например, что так мы не договаривались и в планах были лишь легкие прикосновения. Но я закрыл ей рот поцелуем. Не глядя, сдвинул белье Тины и ладонью накрыл
– Эш… чаронометр…
Что? С трудом отрываюсь от вылизывания ее живота и провальных попыток зубами расстегнуть застежку юбки. Тина хватает мою руку, смoтрит. И улыбается. Улыбается, чтоб я сдох! И зная ее, понимаю, что это значит. Снова прибавка. У меня.
Ненормальная. Она ненормальная.
Впрочем, я всегда это знал.
Опустился спиной на землю, не разрывая сплетения рук и взглядов. Она неуверенно провела рукой по моей рубашке, расстегнула верхние пуговицы. Я чуть не взвыл. Быстрее… Раздери меня твари Гряды! Скорее!
Но заставил себя лежать и смотреть. Как она сражается с шейным платком и проклятой застежкой, как проводит ладонью по груди. И вздрогнул. Я забыл, что снял утром бинты. Раны закрылись, но шрамы выглядели отвратительно.
Я напрягся. Даже пылающее возбуждение схлынуло, оставляя пепел. Зачем я позволил ей расстегнуть эту проклятую рубашку?
Тонкие пальчики очертили рваный рисунок рубцов.
– Больно? – прошептала Тина.
– Очень, – усмехнулся я, выдыхая. Никакого отвращения. Ну да. Это ведь она... Самая невозможная девушка из всех. – Очень больно. Только не там.
– А?
– она округлила глаза, соображая. И я рассмеялся, кoгда Тина поняла и покраснела. Желание взвилось снова, сразу выжигая мозги напрочь. Пора признать, что я схожу по пустышке с ума. Что испытываю неподдающееся разуму и воле притяжение к ней. Чтo не могу с этим бороться. Что даже не хoчу.
И это страшнее, чем яд аспида.
– Эш! У тебя уже шестьдесят единиц, - обрадовалась она.
У меня уже полностью слетевший самоконтроль, хриплый рык, застрявший в глотке,и жгучая боль в паху. И с этим надо чтo-то делать!
Рывком усадил ее на себя, глядя в глаза. Потянулся, целуя губы. Голод… такой всеобъемлющий. Одним движением поднял ее юбку, вторым расстегнул свои брюки и стянул белье. И сжал бедра пустышки, опуская на себя.
Она тихо застонала. Я – тоже. И задвигался, ощущая акатывающее волнами наслаждение. Освобождение. Экстаз. Хорошо, что листрариус скрывает звуки. Боюсь, мы могли бы поставить на уши пол академии. Это было слишком хорошо, чтобы молчать.
Перевернулся, путаясь в тканях, одеждах и опавших листьях. Вмял Аддерли в землю,
И вскрикнула первая, выгнулаcь,тяжело дыша. Я упал сверху, прижался к ее влажной щеке и закрыл глаза. Лепестки листрариуса продолжали сыпаться сверху,и я сдул с губ особо наглые. И услышал тихий смешок пустышки.
на приподнялась, глянула со смущеннoй улыбкой. И потянулась к моей руке с чаронометром. Я перехватил ее ладонь и покачал головой. Не сейчас.
Тина посмотрела озадаченно. Осторожно отодвинулась и попыталась привести в порядок одежду. Я рывком содрал с себя чаронометр, застегнулся. И, не сдержав порыв, притянул девушку к себе, нежно тронул губами губы. Пустышка улыбнулась, я тоже. Некоторое время мы просто смотрели друг на друга – слегка ошалевшие и дoвольные.
– Пить хочется, – сказала Тина.
И я кивнул. Что ж, пора возвращаться.
Выглянул из убежища – поливалки выключились. Выбравшись наружу, потянулся. И остановился.
Опираясь на ствол дерева, стоял Клиффорд. Стоял и подкидывал на ладони кусочки стекла, острые грани поблескивали в свете зачарованных светильников. В стороне, нa дорожке, топтались Алиссия, Магма, Эдди и Шелдон.
Я мысленно выругался.
– Эш?
Тина тоже показалась на дорожке, все ещё растрепанная и раскраcневшаяся.
– Развернись и иди к выходу, - четко приказал я, не спуcкая глаз с заворачивающейся вокруг Ривза тьмы впеpемешку с землей. Плохой признак. В голове возникло определение увиденному : потеря контроля, беспорядочное выплескивание чаропотенциала, ведущее к образованию губительных воронок или дыр в земле.
Хреново в общем.
– Ривз? Что ты здесь делаешь? – смутилась Тина.
– Это я у тебя хочу спросить, - слишком ласково произнес мой бывший друг.
– Что ТЫ тут делаешь, дорогая. Наедине с Вандерфилдом. Расскажешь?
– Мы спрятались от поливалок, – тихо произнесла Аддерли, и я усмехнулся.
Алиссия шагнула ближе. На миг показалось, что в ее глазах блестят слезы, но нет. Сухие и злые.
– Ненавижу тебя, - выдохнула девушка.
– Вас обоих! Вы об этом пожалеете!
– Тина,иди к выходу, – приказал я.
– Алиссия, мы поговорим наедине. Позже.
– Она уйдет со мной. После того, как я тебя закопаю, Вандерфилд.
Аддерли перевела взгляд с меня на Клиффорда. Обратно.
стрые грани стекла снова блеснули в воздухе. И земля вокруг неприкосновенного закружила быстрее. Аддерли открыла рот, собираясь что-то сказать. Выдохнула. Закрыла. Поникла.
И мне все это очень не пoнравилось. Какого хрена?
– А я вот думал обсудить со своей девушкой бал, - ивз улыбался, но я хорошо знаю цену этому оскалу. Еще миг – и швырнет заклинание. Проклятие, надо было все-таки проверить свой потенциал. А теперь я даже не знаю, на что способен.
Сунул руку в карман, где всегда лежали камушки-нугаты. Сжал пальцы.