Ласточки и амазонки

Рэнсом Артур

Туземка открыла корзину. На самом верху, тщательно завернутый в вощеную бумагу, лежал огромный праздничный пирог. На нем розовым сахаром по белой глазури было выведено «Виктория», а посередине лежали две большие вишни, потому что Викки исполнилось два года. Под пирогом обнаружились холодный цыпленок и салат в большой миске, великолепный торт с крыжовником, арбуз. Еще там была гигантская связка бананов, которую туземка подвесила на дерево – как будто эти бананы там выросли.

– Если захотите, можете

сорвать их, – сказала она.

Помимо того, в корзине были и обычные продукты – банка цитрусового сиропа, две большие банки с мармеладом и две большие коробки бисквитов «давленые мушки». Это такие плоские печенины со смородиной – именно то, что нужно для отважных исследователей новых земель. За бисквитами последовали три буханки белого хлеба и шесть бутылок имбирного лимонада.

– Ура, грог! – обрадовалась Титти.

– А где же подарки? – спросил Роджер.

– Я же вам говорила, что они очень маленькие, – напомнила туземка. – Вот они.

Она порылась на дне корзинки и извлекла оттуда четыре маленьких свертка бурой бумаги – каждый величиной примерно с обыкновенный конверт и толщиной со спичечную коробку.

– Ночи становятся слишком темными, – сказала туземка, – луна идет на убыль, и я подумала, что вам, вероятно, понадобятся электрические фонарики. Только не следует держать их зажженными долгое время, иначе они быстро выдохнутся. Но для того, чтобы подавать сигналы или рассмотреть что-нибудь в темноте…

– Мама, – воскликнул капитан Джон, – как ты догадалась, что они нам так нужны? Ведь это вышло так вовремя, в самый нужный момент!

Все остальные немедленно зажгли свои фонарики, однако при ярком солнечном сиянии их свет был почти незаметен. Роджер и Титти нырнули в боцманскую палатку и заползли под брезент, чтобы посмотреть, как фонарики будут светить в темноте.

Когда они вернулись, отряхивая колени от грязи – под брезентовым настилом земля была влажной и липкой, – туземка сообщила:

– Я получила письмо от папы, и он напомнил мне кое о чем. Роджер еще не научился плавать?

– Сегодня он в первый раз плавал на спине, – сказал Джон, – Сделал три хороших гребка ногами. Раз уж он это сумел, то легко сможет научиться плавать и на животе.

– Давай, я тебе покажу! – предложил Роджер, готовый сорваться с места и помчаться вниз, к бухте.

– Перед тем как мы поедем домой, – урезонила его туземка. – Не сейчас. Так вот, папа пишет, что, как только Роджер научится плавать, ему пора будет обзавестись собственным ножом. И я на всякий случай привезла ему нож.

Она еще раз запустила руку в корзину и вытащила оттуда нож с хорошим большим лезвием. Роджер схватил подарок и кинулся в лес, проверяя лезвие на первых попавшихся деревьях.

– Теперь я тоже могу делать зарубки, как Титти, – ликовал он.

–

Если ты действительно сможешь проплыть три взмаха на спине и на животе, ты можешь оставить его себе, – сказала туземка. – Если нет, то сегодня я заберу его и привезу обратно в следующий раз.

– Я уверен, что смогу это сделать, – ответил Роджер, вытирая лезвие о свои бриджи.

– Ты должен это доказать, – настаивала туземка. – И не держаться ногами за дно, как ты рам понимаешь.

– Даже ни единым пальчиком, – заверил ее Роджер.

Все приступили к праздничному пиршеству. О нем нечего было сказать, кроме того, что оно было замечательным. Завершилось оно тем, что Роджера послали сорвать для всех несколько бананов с нового бананового дерева.

– Я слышала, что у вас были гости, – промолвила мать.

Ласточки уставились на нее во все глаза. Поистине удивительно, как быстро распространяются новости среди этих туземцев.

– Миссис Блэккет разговаривала со мной вчера и сказала, что ее дочки встретились с вами на острове. Она, похоже, была этому очень рада. Как вам ее девочки?

– Замечательно, – признала Сьюзен. – Одну из них зовут Нэнси, а другую – Пегги.

– Вообще-то я думала, что старшую зовут Милли, – заметила мать.

– Это только тогда, когда она находится среди туземцев, – поправила Титти. – Она капитан пиратов-Амазонок, и, когда она пират, зовут Нэнси. Мы тоже называем ее Нэнси.

– Понятно, – кивнула мать. – Миссис Блэккет сказала, что ее дочки – парочка настоящих сорвиголов, и она боялась, что они покажутся вам чересчур дикими.

– Они не более дикие, чем мы сами, – возразила Титти.

– Надеюсь, что нет, – со смехом сказала мать, а потом добавила: – Их дядя все лето живет на той барже, которую мы видели в заливе. Вы ведь не совались туда, верно?

– Нет, – ответил Джон. – Но он почему- то думает, что мы туда лезли.

– Я знаю, – согласилась мать. – Миссис Диксон сказала мне, но я ответила, что уверена – вы этого не делали.

– Но он думает, что мы лазили на его баржу. Он был здесь. Он приплыл сюда, когда нас здесь не было, и оставил вот это. – Джон вынул из кармана письмо и протянул его матери.

Мать пробежала глазами послание и спросила:

– А кто такой капитан Флинт?

– Это он и есть, – ответила Титти.

– Вот как, – промолвила мать.

Джон поведал ей о том, что сказали Ласточкам угольщики, и о том, как он решил самолично передать послание хозяину баржи, потому что не было ветра и он не мог передать его Амазонкам.

– Ты поступил совершенно правильно, – одобрила мать, – но миссис Диксон сказала мне, что он уехал на день или два.

– Он как раз собирался в дорогу, когда я застал его сегодня утром, – кивнул Джон.