Ласточки и амазонки
Шрифт:
– Вон, смотри, – объяснял Джон. – Этот ковш – Большая Медведица. Вон ручка, а вон сам ковшик. Те две звезды, которые образуют переднюю стенку ковша, дают направление на Полярную звезду. Вон она – Полярная звезда. Она у нас прямо по левому борту, так что мы наверняка плывем на восток. А огни Рио почти прямо по правому борту – ведь Рио к югу от нас.
– Почему же туземцы назвали этот ковш Большой Медведицей? – спросила Сьюзен.
– Не знаю, – пожал плечами Джон. – Он вообще не похож на медведицу. Скорее уж на жирафа. Но больше всего – именно на ковш.
– Судно разворачивается круче к ветру, – сообщила Сьюзен.
– Держи на восток, – скомандовал капитан, – не
У экипажа «Ласточки» сильно поднялось настроение после того, как они вышли в открытое море, где не нужно было петлять наугад во тьме среди зарослей камыша и водяных лилий. Ничто не вселяет такую радость в сердце моряка, как лицезрение привольных океанских просторов.
– Ты не замерз, Роджер? – спросила боцман.
– Немного, – ответил впередсмотрящий.
– Тогда слезай на дно лодки и завернись в одеяло, – велела Сьюзен и передала юнге одеяло, слегка задев при этом капитана.
Джон тоже уселся на корточки на дно судна. Достав путеводитель, он при свете фонарика отыскал карту и начал изучать ее. Затем капитан положил на среднюю банку свой компас – так, чтобы черная черточка на ободке циферблата была направлена туда, куда указывал нос «Ласточки». Однако никакого толку из этого не вышло – судно раскачивалось из стороны в сторону, компас постоянно оказывался лежащим на наклонной плоскости, и стрелка не желала вращаться. Джону пришлось взять компас в руку, но и тогда качка сказывалась на приборе. Капитан одной рукой пытался держать компас как можно ровнее, а в другой держал фонарик, стараясь рассмотреть, когда соответствующая стрелка компаса укажет на нужную отметку. Стрелка дрожала и металась из стороны в сторону.
– Почти точно на восток, – сказал, наконец, Джон. – Теперь приводимся круче к ветру.
Боцман начала постепенно поворачивать руль влево, и курс «Ласточки» потихоньку смещался к югу.
– Курс ост, ост-тень-зюйд, ост-зюйд-ост, зюйд-ост-тень-ост, зюйд-ост, – скороговоркой комментировал капитан.
– Круче, чем сейчас, привести не получится, – сообщила боцман.
– Так держать, – скомандовал капитан Джон. – Курс зюйд-ост или что-то вроде того. – Он сверился с картой в путеводителе; – Этот курс приведет нас примерно вот сюда, и, быть может, на другом галсе нам удастся взять несколько покруче к ветру. Но беда в том, что мы не знаем, насколько далеко мы можем уйти на каждом галсе. Нам придется идти короткими зигзагами и стараться, чтобы они были примерно одинаковой длины. Тогда мы не наскочим ни на западный, ни на восточный берег озера. По огням Рио мы сумеем отследить, когда окажемся вблизи от островов. Я досчитаю до ста, а потом мы совершим разворот. После того как мы сменим галс, я опять буду считать до ста, прежде чем снова входить в оверштаг.
– В Рио гасят свет, – заметила боцман Сьюзен.
Это действительно было так. Один за другим огоньки над заливом Рио угасали.
– Должно быть, сейчас ужасно поздно, – вздохнула Сьюзен.
Звезды снова спрятались за тучами. Нигде не было видно ни огонька. Маленькая «Ласточка» неслась сквозь темноту, Сьюзен старалась держать круче к ветру, смотрела прямо вперед и чуть смещала руль всякий раз, когда ощущала холодное дыхание ветра на своей левой щеке.
– Девяносто два, девяносто три, девяносто четыре, девяносто пять, девяносто шесть, девяносто семь, девяносто восемь, девяносто девять, сто… К повороту! – приказал Джон. Сьюзен переложила руль на другой борт. На миг журчание воды под килем умолкло, а затем, когда «Ласточка» снова набрала скорость, волны снова запели у
– Возьми румпель, Джон, – попросила Сьюзен. – Я хочу достать немного шоколада и накормить нашего юнгу.
Джон перехватил руль, продолжая медленно и размеренно считать. В одной руке он держал компас и время от времени зажигал фонарик, зажимал его между коленями и подносил компас к свету. Однако от этого было мало проку, хотя Джону нравилось думать, что эти проверки очень нужны для навигации. Максимум, что он мог сделать, – это удерживать корабль на плаву и следить, чтобы при каждом зигзаге он проходил примерно равное расстояние. А вдруг… что, если ветер слегка изменит направление?
Боцман достала из жестянки кекс и шоколад. Они с капитаном решили, что им, равно как и юнге, не помешает слегка подкрепить силы. Юнга, пригревшийся в коконе из одежды и одеяла, был просто в восторге от ночного путешествия.
– Как вы думаете, Титти это понравилось бы? – спросил он.
– Понравилось бы что? – осведомилась Сьюзен.
– Ну вот так идти под парусом в темноте, – объяснил юнга.
Сьюзен ничего не сказала в ответ. Ей было неуютно при мысли о том, что Титти до сих пор остается на острове совершенно одна.
Джон тоже ничего не ответил. Во-первых, он молча вел отсчет и уже подбирался к сотне. Во- вторых, свет двух фонариков – одним Сьюзен подсвечивала себе, нарезая на ломти кекс и разламывая шоколад, а другим сам Джон светил на компас – делал темноту за бортом лодки еще более непроглядной. Конечно, плыть по озеру было куда лучше, чем пробираться по реке среди камышей, но капитан Джон прекрасно понимал, что и сам не знает, насколько близко к берегу они уже подошли. Он был капитаном «Ласточки» и не должен был допустить кораблекрушения. Папа поверил ему, поверил в то, что Джон не тупица… но сейчас, ведя корабль в полном мраке, Джон был отнюдь не уверен, что его нельзя назвать тупицей после всех глупостей и промашек, совершенных им сегодня. Он больше не видел огней Рио, которые помогли бы ему определить местонахождение «Ласточки». Кругом царила чернильно-черная мгла. Единственное, что мог Джон, – это идти галсами против ветра и размышлять, что ему делать, когда «Ласточка» подойдет к островам возле устья залива? И как ему узнать, когда она подойдет к этим островам? Однако нельзя было показать экипажу, что капитан встревожен.
Поэтому Джон не сказал ничего, лишь продолжил вести отсчет. Быть может, теперь он считал немного громче, чем прежде. Дойдя до сотни, он переложил руль, изменяя курс, и начал считать заново:
– Один, два, три…
Теперь «Ласточка» вновь шла правым галсом.
Маленькое суденышко рыскало зигзагами по озеру – то в одну сторону, то в другую. Острова уже должны были быть где-то недалеко.
Неожиданно Джон прекратил отсчет.
– Слушайте, – прошептал он. – Деревья. Я слышу, как ветер шуршит листвой. Что это? – И он посветил фонариком поверх борта.
Луч высветил белый всплеск – это волны разбивались о камни. Шум ветра в листве доносился откуда-то спереди, совсем близко.
– Вытравить фал! – скомандовал Джон. – Спустить парус. Хватай рей, как только он упадет!
Сьюзен действовала со всей доступной ей быстротой. По голосу Джона она поняла, что нельзя терять ни мгновения. Парус с шорохом обрушился вниз. Сьюзен постаралась уложить его как можно аккуратнее. Затем она посветила фонариком в темноту перед носом лодки.
– Там что-то близко, очень близко, – сообщила она.