Ласточкино гнездо
Шрифт:
Вася вернулся через несколько минут, когда Лёка уже оделась и приводила себя в порядок. Она не сразу заметила странное выражение его лица.
– Лёка… Там из угрозыска пришли, всех опрашивают.
– Опять? – вырвалось у нее.
– Да нет, это не из-за утопленника… Сашу зарезали.
Она опустила руку, в которой держала расческу, и с недоумением посмотрела на Васю.
– Сашу Деревянко? Помощника оператора?
– Ну да…
– За что? – пробормотала она, все еще не веря в то, что Саши Деревянко,
Вася развел руками и повалился на стул.
– А я знаю?
– Я же видела его вчера вечером… – пролепетала она и умолкла.
Бедный Саша. А если бы на его месте оказалась Нюра? Если бы…
В дверь кто-то решительно постучал.
– Войдите! – крикнул Вася.
Это оказался не сам Парамонов, а его подчиненный Сандрыгайло – тощий, как спичка, упорный, как заноза, и в двадцать с небольшим уже плешивый. Он изложил суть дела, извинился и объяснил, что ему надо снять показания.
– Я хотел бы взглянуть на ваши документы… Таков порядок…
Лёка была последним человеком, который стал бы возражать против существующего порядка, и вручила помощнику свое удостоверение личности со словами «РСФСР» и гербом республики на обложке.
Помощник пробежал глазами строки. Фамилия, имя и отчество… Год, месяц, число и место рождения… Место постоянного жительства… Род занятий… Отношение к прохождению обязательной воинской службы (прочерк)… Семейное положение – девица. Серия документа… номер… подпись… печать…
«А ничего девица-то», – подумал Сандрыгайло, бросив быстрый взгляд на Лёку, и стал заполнять протокол.
– Когда вы видели Александра Ивановича Деревянко в последний раз? Я имею в виду, живым…
Лёка с трепетом посмотрела на собеседника.
– Мне кажется, я видела его вчера в кафе. Он сидел на веранде…
– Что за кафе, как называется? – насторожился Сандрыгайло.
– Я не помню… кафе недалеко от набережной… ну вот если идти… – Она попыталась описать, как именно идти, но сразу же запуталась во всевозможных подвохах.
– Вывеска там была? – пришел ей на помощь собеседник.
– Была, но я не запомнила…
– Сколько слов на вывеске?
Лёка задумалась.
– Кажется, два…
– Может, «Красная Ривьера»? – Это заведение располагалось ближе всего от места, где обнаружили труп.
– Я не знаю. Не помню… – удрученно пробормотала Лёка.
– Оркестр в заведении играл?
– Да-да!
– Большой оркестр-то?
– Нет, там всего несколько музыкантов… Столики круглые, но без скатертей… Мне кажется, в названии был какой-то цветок, – неожиданно объявила Лёка и посмотрела на Сандрыгайло с надеждой.
Значит, все-таки не «Красная Ривьера», а «Роза ветров».
Сандрыгайло насупился.
Сразу же ведь мог сообразить, что помощнику
– В котором часу это было?
– Ну…
– Я понимаю, что точное время вы не запомнили, но хотя бы приблизительно. Когда?
– Вечером. Часов в пять, в шесть…
– Скажите, а вы не заметили, Деревянко был один? – спросил Сандрыгайло.
– Нет. С ним сидел Щелкунов, наш реквизитор, и Пирожков… гример…
– Они приехали из Москвы?
– Нет, они с местной кинофабрики, – подал голос Вася.
– Как и Деревянко, – пробормотал себе под нос Сандрыгайло. – Скажите, барышня, только честно: вы не замечали, может, у них были какие-то конфликты? Я имею в виду, у убитого с теми двумя…
– Нет… – потерянно ответила Лёка и даже головой мотнула. – Что вы… какие конфликты… Мы все над одним фильмом работаем… Пирожков и Щелкунов – замечательные люди…
Вася слушал ее и хмурился.
Ему только сейчас пришло в голову, что Лёка в последнее время стала часто гулять одна и даже не приглашала его с собой. Но тут он посмотрел на ее нежное испуганное личико и устыдился своих подозрений.
Конечно, она вся на нервах, потому что съемки сложные, и Винтер не всегда ею доволен… А она честолюбива, хоть и старательно это скрывает…
– А вообще у покойного были конфликты с кем-то из членов съемочной группы? – по-деловому рубанул Сандрыгайло.
Лёка заколебалась.
Вот, к примеру, Эдмунд Адамович пару раз рявкал на помощника, который по мелочи проштрафился – нечетко написал цифры на дощечке, криво установил камеру. Но ведь любому же ясно – из-за таких вещей не убивают.
– Например, – Свидригайло быстро глянул лист одного из предыдущих протоколов, – с Голлербухом ссорился?
– Вы имеете в виду Володю Голлербаха?
– Да, его.
– Да нет, с какой стати…
– А вот, к примеру, художник ваш, Усольцев? Или Лавочкин. Умора какой актер, – добавил Сандрыгайло, улыбаясь во весь рот, но тут же напустил на себя официальный вид. – С ними Деревянко ссорился?
Вася счел своим долгом вмешаться и объяснил недоумевающей Лёке, что именно Усольцев, Голлербах и Лавочкин вчера обнаружили убитого, причем все трое были в подпитии и, как следствие, первыми попали под подозрение.
– Послушайте, – начала Лёка, оправившись от изумления, – они никогда… Как вы вообще можете думать, что кто-то из них имеет отношение к… к этому делу…
Она говорила, и в то же самое время какой-то противный голос нашептывал ей, что даже она сама несколько часов назад обдумывала убийство человека, который по большому счету ничего плохого ей не сделал, а раз так… Раз так, вообще никому нельзя верить.