Ласурские призраки
Шрифт:
Волны что-то бормотали в ответ, однако разобрать их слова было невозможно.
Кузня почтенного Хлопблохеля открывалась рано, но и закрывалась не поздно, а из посольства Йож возвращался уже затемно – несмотря на приказ посла расходиться по домам, засиделся за свитками, желая поскорее закончить рутинную работу, чтобы почтенный Застыл предложил ему что-нибудь поинтереснее. Хотелось, придя домой, выдуть кружку морса, выкурить трубку, рухнуть в постель, прижав к себе ладное тело жены, и не видеть во сне проклятые свитки. Виньовинья, наверное,
Йожевиж замедлил шаг. Надо же, он, гном Синих гор, который, как и все гномы любит замкнутые пространства, спертый воздух штолен и массу камня над головой, радуется окну, открытому на улицу и свежему наземному ветру! Воистину, дом там, где твое сердце.
К его удивлению в доме ярко горел свет, и доносились голоса. Йож вздохнул – гости пришли… И тут же усмехнулся в бороду – сейчас придется ужин готовить, а для друзей и любимой готовить в радость. Однако ужин готовить не пришлось. Когда гном открыл дверь и крепко поцеловал жену, которая после положенного поклона бросилась ему на шею, он учуял запах жареной картошки со свининой, соленой капустки, щедро политой маслом, свежайшей ветчины и баблио.
– Мы пируем? – уточнил он, переступая через порог с приятной тяжестью в виде Виньо в руках. – Что празднуем?
– Пока ничего, – Тариша, наморщив нос, мешала деревянной лопаткой свинину с картошкой, чтобы не пригорела. – Просто кушать хочется.
– Нет уж, давайте пировать! – раздался капризный голос из глубины помещения. – Предлагаю посвятить этот пир мне!
– Скоро ради него солнце начнет вставать… – пробурчал Дробуш, сидящий за столом с явной целью охранять ветчину от противного божка.
– Я этого не допущу, Дробушек, обещаю! – Вителья погладила его по плечу.
Она любовно выкладывала из баблио узоры на тарелочке, и периодически била по рукам Дикрая, который тоже маялся от голода и потому тянул к столу жадные руки. После последнего шлепка оборотень обиженно зашипел.
– Еще немного… – не оглядываясь от плиты, тут же отреагировала Тариша, и Денеш, огладив ее сильную спину нежным взглядом, мечтательно улыбнулся.
– Ну, с этими все понятно! – прошептал Йож на ухо Виньо, заставив ее захихикать, и поставил жену на пол.
Раздался стук в дверь и на пороге показались сестры Аквилотские, за которыми стояли Яго и Грой. Все четверо дружно поводили носами.
– Гости пришли, почтенные хозяева! – возгласила Тори, пропуская старшую сестру вперед и кланяясь присутствующим вместе с ней. – Тут гостей принимают али нет?
– Свои все дома! – проскрипел старушечий голос.
Йожевиж заглянул в соседнюю комнату и увидел на кровати Кипиша, обложившегося учебниками Виньовиньи. С очень серьезным видом божок вытаскивал из одной книги лист и приращивал ее в другую.
Зайдя в комнату и прикрыв за собой дверь, Йож нахмурил мохнатые брови и грозно сказал:
– Верни все как было, почтенный Кипиш! Виньо расстроится, а я этого не
Божок хихикнул и пообещал:
– Верну, но сначала посмотрю на ее выражение лица. И вообще – время пировать в честь меня!
И он тут же исчез, а из кухни раздался протестующий рев Вырвиглота, видимо, ветчина исчезла тоже.
– Руки мойте! – вздохнул Йожевиж.
Все заторопились в очередь к рукомойнику. Опытные воители, маги и целители, суровые покорители неведомых путей судьбы иногда напоминали уважающему себя мастеру детей несмышленых.
На свинину с картошкой набросились так, словно год не ели. Только Тариша воротила нос, предпочитая пить воду. Фарга была непривычно тихой и казалась не выспавшейся. Видимо, весна подействовала на нее сильнее, чем она сама ожидала.
– Есть разговор, – сообщила Вителья, – но я его придержу до баблио с морсом.
– Это почему же? – удивилась Тори, наворачивая жаркое.
– Он может иметь последствия для аппетита присутствующих, – серьезно сказал рю Воронн.
– Даже так? – округлила глаза Виньо и потянулась за добавкой, но… обнаружила рядом с блюдом с жарким Кипиша.
– Я чего? – вопросил свирепый воин, играя бровями и поглощая картошку. – Я ничего!
– Убить! – привычно констатировал тролль, и под возмущенные вопли божка разложил остаток жаркого по тарелкам.
Когда разлили по кружкам горячий морс и по комнате потянуло ароматом ягод, с которым у Йожа твердо ассоциировались путешествия, Вита, сделав глоток из своей кружки, оглядела присутствующих, собралась с духом и… рассказала о предложении Ласурского архимагистра.
Ее слушали, не перебивая. Присутствующие прекрасно помнили, чем обернулась для эльфов Лималля «любовь» их полуживого бога Гопотамкина, и понимали, что не поздоровится каждому, человеку ли, оборотню или гному, окажись рядом могущественное существо, жаждущее вернуться из небытия. А возможно, не просто вернуться, но и отомстить!
– И когда выступаем? – вырвалось у Йожевижа, едва Вита замолчала.
Волшебница покачала головой.
– Прости меня, почтенный мастер Йож, Ее Могущество разрешила мне посвятить вас с Виньо в этот план, но ваше участие в нем невозможно.
– Это еще почему? – возмутилась Виньо.
– Подумай, – мягко сказал Яго.
Йожевиж крепко дернул себя за бороду, положил широкую ладонь на руку супруги и произнес:
– Я очень хочу отправиться с вами, но понимаю, что делать этого никак нельзя.
Вителья облегченно вздохнула.
– Это из-за отца, да? – в глазах гномеллы стояли слезы. – Из-за того, что он король, да?
Молчащий до этого момента Грой поднялся, подошел к ней, присел на корточки и обнял. Гномелла разрыдалась.
– Не плачь, Виньовинья Агатская, – прошептал он, гладя ее по голове, – Руфус с Торусом сполна отмерили тебе счастья в этой жизни, не греши на них! Теперь у Йожа есть солидная работа, может, он и мастерскую сможет открыть в Вишенроге… Да и у тебя с учебой все ладно складывается, правда? – Она мелко закивала. – У каждого из нас своя судьба. Ваша с почтенным мастером Синих гор теперь такая. Прими ее!