Лавина
Шрифт:
– Не разобрались, – повторил Самохин.
Сгоряча бросил трубку на стол. Но тут же поднял ее, продул микрофон. Убедившись, что трубка в порядке, он бережно положил ее на аппарат.
– Дежурный по штабу!
Вошел Николай Федорович и выжидающе остановился в дверях.
– Разошлите людей по объектам! – приказал Самохин. – Выясните там обстановку, нанесенный лавиной ущерб, где нуждаются в срочной помощи. В первую очередь... Запишите.
Николай Федорович достал записную книжку, сел за круглый столик, отодвинул графин с водой.
В углу, где стоял
Лицо Самохина исказилось. Словно невидимая рука, огромная, грубая, схватила его в горсть, стиснула.
– Что с вами? – испуганно воскликнула Анна Павловна. – Вам плохо?
Самохин хотел ответить и не смог, только шевельнул сразу пересохшими жесткими губами. Он забыл... Нет. Упустил из вида, что, если не будет электричества, радиоприемник перестанет работать. Управление не могло принять с горы ни доклада, ни призыва о помощи. Оно стало глухим.
– Ищите... – с усилием произнес он, глядя куда-то в сторону мимо замерших женщин, Николая Федоровича. – Найдите... где угодно найдите приемник, работающий на батарейном питании.
Лишь теперь все поняли его. Остолбенели в растерянности. Бледное лицо Анны Павловны под расчесанными на прямой пробор черными волосами стало почти белым.
Люся крупными шагами подошла к вешалке, сорвала с крюка пальто. Натягивая его на ходу, она почти выбежала из комнаты.
...Самохин не удивился бы, узнав, что за минувшие пять минут он поседел. Мысли о том, что делалось на шахте, электростанции, на Кекуре, не давали присесть, сосредоточиться. Несколько раз подходил он к полевому телефону, даже брался за рукоятку индуктора и останавливал себя. Рано. В такие минуты нельзя отрывать людей от дела. Разберутся в обстановке, сами доложат.
Ждать становилось все труднее. Несколько раз Самохин выходил в приемную. Люси там не было. Анна Павловна сидела у омертвевшего приемника. Николай Федорович стоял у окна, не отрывая взгляда от протоптанной к управлению дорожки.
Нет. Нельзя терять времени. Надо что-то делать. Но что?
Самохин решительно подошел к телефону, провернул рукоятку индуктора.
– Аварийный пост «Электростанция» слушает, – ответил низкий женский голос.
– Докладывайте.
– Что я могу доложить? – В трубке было слышно, как дежурная вздохнула. – Начальство еще у пульта управления.
– Вернется Фарахов, пусть доложит о положении электростанции, – сухо приказал Самохин. «Шахта»! Где там «Шахта»?
– «Шахта» слушает! – ответил знакомый мужской голос.
– То же самое, – сказал Самохин. – Освободится начальник шахты, пусть позвонит мне.
– Есть передать начальнику шахты, чтобы по возвращении немедленно позвонил вам! – четко повторил дежурный.
Стало легче от мысли, что люди на самом трудном участке действуют спокойно, четко. Захотелось поделиться своей маленькой радостью. Самохин подошел к Анне Павловне, увидел замерший приемник и помрачнел. Неужели в поселке не найдется приемника, работающего на батарейном питании? Хотя... кому он нужен? Во всех общежитиях
Самохин посмотрел на часы. Время идет. А он все еще ничего не сделал, все еще ждет...
– Где Люся?
– Ищет приемник, – напомнила Анна Павловна. – Вы ее послали.
– Через тридцать пять минут он будет не нужен.
Анна Павловна молча приподняла плечи. Что она могла ответить?
Самохин круто повернулся к стоящему у окна Николаю Федоровичу:
– Сколько же еще ждать?
– Кроме Люси, я послал двоих, – ответил Николай Федорович. – Ищут!..
– Ищут! – вспыхнул Самохин. Крупное скуластое лицо его с резкими морщинками у углов рта побагровело. – Где начальник радиотрансляционной сети?
– Сейчас вызову. – Николай Федорович направился к двери.
– Зачем он мне? – Самохин терпеть не мог промахов подчиненных, но свои упущения приводили его в состояние, близкое к ярости. – Бегать взад-вперед! Время терять. Передайте ему: если не найдет... – он посмотрел на часы, – за двадцать пять минут приемник на батарейном питании...
Перебил его продолжительный звонок телефона.
Самохин отстранил Анну Павловну и поднял трубку:
– Слушаю.
– Докладывает начальник электростанции Фарахов. Все наши объекты в порядке...
– Как снег? – нетерпеливо перебил его Самохин.
– Лавина разбилась у защитного вала, – ответил Фарахов. – Основная масса ее образовала перед шахтой снежный конус метров на двадцать высотой. Возможно, даже больше. От него вниз по течению реки тянется снежная гряда. Что там дальше, за конусом и грядой, от нас не видно.
– А как шахта?
– Я так думаю... – Фарахов помолчал. – Самостоятельно им не откопаться.
– Поможем, – бросил Самохин, хотя совершенно не представлял, чем и как можно помочь сейчас шахтерам. Дорогу к ним не проложить ни лопатами, ни тракторами. Но и ждать, пока снег растает, не будешь.
Фарахов понял состояние начальника комбината и сдержанно возразил ему:
– Думаю, что шахтерам самим надо действовать.
– Ясно, – поставил точку Самохин, хотя ничего о положении шахты так толком и не выяснил. – Где там «Шахта»?
– «Шахта» слушает, – ответил дежурный.
– Где начальник?
– Ваше приказание передано, – ответил дежурный. – Могу напомнить...
– Не надо.
Самохин увидел Люсю. Она вошла запыхавшаяся, в сбившейся на затылок шапке.
«Не нашла», – понял Самохин и уставился тяжелым взглядом на Николая Федоровича.
– Подгоните радиста. Объясните ему, что я не шучу...
Самохин запнулся. Выручил его продолжительный телефонный звонок. Самохин не любил припугивать подчиненных, но сегодня его не раз сносило с привычного, выработавшегося годами тона, и он поспешно снял трубку.
Докладывал начальник шахты.
– ...Я посоветовался с шахтерами, – закончил он короткое сообщение о положении на шахте, – и решил самостоятельно пробивать в снегу выход к кольцу шоссе.
– Хорошо!
– А вот до кольца придется вам...