Лавка антиквара

Лонс Александр

Давным-давно, тому назад лет несколько, любил я порубиться в онлайновую игрушку на досуге. Называлась она «Vilfier». Кто ещё не знает — в своё время то была одна из самых популярных интернетовских игровых программ. Похожий на средневековье мир. В качестве игрока можно формировать и умножать свои владения, упражнять войска, и вместе с тем или иным альянсом спорить за господство над происходящим в игре. Буквально жить в шкуре персонажа. Так вот, познакомился я там с девушкой: она была старшим центурионом — а это ещё надо заслужить. Разговорились, увиделись в реале, понравились друг другу внешне и стали встречаться. В полном объеме этого слова. В ту пору она снимала комнату у какого-то «папика», сутками зависая в Интернете. Предложил переехать ко мне, и она согласилась. Бросила своего «спонсора» и переехала. Ну, всё бы ничего, да только с каждым днем её зависимость от железного

ящика под названием «компьютер» возрастала больше и больше. На мои предложения погулять, сходить в кафе или в кино, она отвечала: «Слушай, это же часа на четыре минимум! А вдруг нападение будет? Давай хоть войска отведу подальше, ресурсы сохраню, чтобы если что, враг ни с чем ушел...» Когда я узнал, что она ещё и реальные деньги в эту игрушку вкладывает, чтобы получать на двадцать пять процентов виртуальных ресурсов больше, то окончательно понял — делать с ней больше нечего. Всё-таки то были мои деньги. Сон по расписанию, секс по расписанию, даже прием пищи — и то по расписанию. Полный финиш. Понял, что скоро придется расставаться. Предложил ей помощь в поиске работы — так она заявила, что непременное условие — компьютер с высокоскоростным Интернетом на рабочем месте, дабы игру не пришлось бросать. Это стало последней каплей, и я послал её куда подальше. Впрочем — чем мог, помог, и разрыв произошел вполне мирно: пристроил её в наш институт. Так получилось, что шеф именно тогда искал себе очередную секретаршу — предыдущая ушла со скандалом.

Потом, правда, жизнь взяла своё, и разложила по полочкам. Почти сразу Сонечка нашла реальное занятие — каким-то образом поступила в университет, даже закончила его, а ныне завершала аспирантуру и вовсю готовила диссертацию. Её тема звучала так: «Авторский стиль в современной архитектуре и дизайне интерьеров». На мой посторонний взгляд, тема вполне хороша для какого-нибудь заурядного курсовика заштатного вуза, но руководитель смотрел иначе. Сонечке прочили скорую беспроблемную защиту и гарантированное место старшего научного сотрудника нашего (какое совпадение!) института.

Чтобы не вызывать лишних разговоров, встретились мы не на работе, а на Площади Курского вокзала, в здоровенном торгово-развлекательном комплексе, внешне похожем на огромный склад с потугами на дворец.

— Ненавижу это место, — призналась Сонечка после привычных приветствий и каких-то обоюдных фраз, ничего не значащих, но положенных по современному этикету.

— С чего бы столь сильные эмоции? — удивился я и поправил на переносице темноватые очки-хамелеоны: мои глаза очень чувствительны к яркому свету.

— Понимаешь, сколько-то лет назад я стояла как раз на Курском вокзале. Маленький рюкзачок с вещами, ни копейки денег, и полное незнание правил поведения в этой вашей Москве. Я даже не вполне понимала язык, на котором тут говорят. Уже сутки не видела любимого, как тогда думала, человека. Не знала, увижу ли вновь. Нас разделяли тысячи километров. Приехала одна и чувствовала себя одиноко и сиротливо. Быть в России одинокой девушкой — ниразуне шик. А вокруг люди. Одни чему-то радовались, другие держались за руки, никому до меня не было никакого дела. Ну, в общем, большую часть времени провела в ожидании поезда, что приходил, как оказалось, на совсем другой путь. Я же понятия не имела, что на Курском вокзале слова «путь» и «тупик» имеют разные значения. Это потом уж выяснила, как можно доехать на метро, но было слишком поздно и метро закрылось, поэтому спала на скамейках, стоявших на перроне. Так прошла первая ночь в Москве.

— Ты приехала на поезде и ждала другой поезд? — спросил я для поддержания беседы.

— На поезде, а электричку до Новогиреева ждала там, где они вообще не ходят. Потом повезло: «за потрахаться» сняла жилплощадь у пузатого и лысого мужика, поступила в универ. Теперь этот день для меня, конечно же, праздник. Похудела в плоскость, фигуру исправила. Меня окружают замечательные люди, я не ношу одни и те же джинсы по пять лет и не ем дешевые серые макароны, приправленные каплей подсолнечного масла и соком половинки помидора. Но Курский вокзал ненавижу до сих пор.

— Лучше сама программируй свою жизнь, — нравоучительно произнес я. — А если хочется переломить ситуацию, нужно принять решение, уйти и искать по душе.

Мимо шагали озабоченные делами прохожие, автомобили ненавязчиво шелестели шинами по осеннему асфальту. Люди занимались своими насущными проблемами, и никому не было до нас никакого дела.

— Программировать не получается, — терпеливо и, по-видимому, привычно проговорила девушка. — Я тут поняла на досуге, что из наивной

девочки превратилась в наглую сучку. Самоуверенную и злую. Печально, на самом деле, потому что причина — банальное разочарование, самозащита от потока происходящей фигни и передоз боли в эти моменты. Ни о чем не жалею, если что. Да и задумываюсь обо всем этом только когда встречаюсь носом к носу с наивными малолетками. И самое смешное, что где-то в глубине я всё ещё надеюсь на чудо. Если оно всё-таки произойдет, то ещё лет через десять я превращусь в какую-то стальную ведьму и всё будет хорошо, а не как сегодня — на условном позитиве.

«Жаль, что за эти годы как следует выучить русский язык у тебя так и не нашлось времени», — раздраженно подумал я, а вслух сказал:

— По-моему, ты стала такой же, как и все. Нет?

— Хе-хе, да, насчет этого тоже как бы в курсе... Я и не рвалась бы особо, если б хватало денег на жизнь. Но увы — единственный способ более-менее прилично зарабатывать, это карьерный рост. Купила тут по дешевке машину... Ну, не знаю... может кто-то и доволен, но я таки просто в ужасе. Банка консервная. Заменила, наверное, уже всё, что можно поменять. Глушитель, прокладки, под клапанную крышку масло протекало, концевик сгорел... всего не упомнить. Всё гремит, трясется, шумит, так и кажется, будто развалится сейчас. И это — новая иномарка! Не знаю, может, конечно, это особенности лично моей машины... Хозяева цену за квартиру опять задрали, не можешь платить — выметайся, мол. А тут ещё проблемы на работе, сам знаешь какие… не дают мне расти, гнобят.

— Просто ты — неправильный человек. Если к двадцати пяти годам у тебя нет семьи-квартиры-дачи-кредитов, значит ты несостоявшийся неудачник в глазах руководства. Для чего тебе карьерный рост? Какой смысл большим и красивым начальникам тратить на тебя время и деньги?

— Точняк… — грустно кивнула Сонечка и, помедлив, добавила: — Как было в «Бреднях Средиземья»: «Он теперь серьёзный человек, у него серьёзные долги!» Работу пора менять. Или пойти, что ли, в фрилансеры? Да ведь только фигушки что заработаешь при нынешнем кризисе.

— Не, во фрилансеры всё-таки не ходи, — почему-то с энтузиазмом заспорил я. — Фриланс — тоскливое и тупиковое дело. Знаю, о чем говорю. Да и вообще, десять раз подумай, прежде чем менять работу: мало ли кто там будет на новом месте. Вот есть одна такая притча, как раз в тему.

— Расскажи, — кратко попросила моя знакомая.

— Значит, так, — неоригинально начал я. — Однажды некий старый человек сидел около ворот своего города. К нему подошел молодой незнакомый парень и спросил: «Я никогда не был в этом городе. Скажи, отец, что за люди живут здесь?» Старик ответил вопросом: «А кто жил в том месте, откуда пришел ты?» «Ой, там живут жуткие сволочи, себялюбивые и злые твари. Житья от них не стало, и я рад до смерти, что вырвался оттуда». «Здесь ты повстречаешь таких же. Ступай с богом», — ответил ему старик. Через некоторое время, другой человек подошел к старику и спросил: «Я нездешний, первый раз в этом городе и никого тут не знаю. Что за народ живет здесь?» Старик ответил так же: «А скажи, сынок, что за люди были в том месте, откуда ты?» «О, там жили прекрасные, радушные и добрые люди. Там у меня осталось много добрых друзей, и было очень грустно с ними расставаться». «Ты таких же встретишь и здесь, — ответил старик. — Ступай с богом». Купец, что невдалеке поил своих лошадей, слышал оба разговора. И как только второй человек ушел, стал упрекать старика: «Как ты мог двум людям дать совершенно одинаковые ответы на разные слова?» «Сын мой, — сказал старик, — каждый носит в своем сердце целый мир. Тот, кто не нашел ничего хорошего в тех краях, откуда прибыл, здесь тем более ничего не встретит для себя. И напротив — тот, у кого были друзья в другом городе, и тут найдет верных и преданных друзей. Окружающие нас становятся теми, кого мы сами в них видим».

— Старая и банальная история. Ей что, тысяча лет?

— Гораздо больше. Это древняя притча.

— Видно, что древняя, — согласилась моя знакомая. — Но теперь ритм совсем другой. Вот смотрю на себя такую, как я есть. Пью, курю, гуляю, готовить не умею, убирать тем более, красотой не ослепляю, шило в жопе, ветер в голове аж уши закладывает соседям. Вот ещё планирую открыть для себя прекрасный мир психоделических веществ. Папенька, помнится, когда мы вместе жили, всё меня спрашивал: а чегой-то ты ни с кем не встречаешься? А парень у тебя есть? А почему? И как было объяснить, что я если кому нужна, то лишь на единичный перепихон? Одна надежда, стать хорошим спецом. Хорошей женщины из меня точно не получится. Так и живем. Мне вот думается, что ум и красота в женщине сильно условные понятия.