Лавка чудес
Шрифт:
– Господина над кем и над чем, мое золотко? Когда это я чем-нибудь владел, дружище, а?
Слова кума, его близнеца, заставили Педро Аршанжо задуматься. Лидио Корро боялся, что он уедет от них. Не в путешествие развлечения ради или чтобы сменить обстановку. Уедет совсем, навсегда. И все они останутся без него. Пожалуй, один Лидио Корро почуял перемену в нем, увидел нового человека, проросшего изнутри прежнего Педро Аршанжо, который был бесшабашен и в чем-то безответствен, который был дерзким, но непоследовательным бунтарем, ибо ему не хватало широты кругозора. Для простого люда Табуана и Пелоуриньо, для пасторила и гафиейры, для ритуального действа, для капоэйры и кандомбле он остался
Пятидесятилетний Педро Аршанжо бросился в круговорот жизни очертя голову, словно юноша. Быть может, кроме всего прочего, ему надо было чем-то восполнить отсутствие Тадеу?
Книгой занимался Лидио Корро с полной верой и преданностью: для него книги кума были чем-то вроде новой Библии. Рисовальщик чудес догадывался о важности трудов Аршанжо, потому что познал истинность сказанного в них на своей собственной шкуре – притеснения и борьбу, ложь и правду, зло и добро. Без устали хлопотал он о распространении и продаже книги. Разослал по экземпляру критикам, профессорам, в редакции газет и журналов, в университеты Юга и Севера, за границу, отправил две партии в Рио-де-Жанейро, чтобы Тадеу распространил их там.
«Диарио да Баия» посвятила выходу книги в свет несколько слов, назвав Педро Аршанжо «уважаемым автором», «Тарде» сочла книгу «сокровищницей наших обычаев». Лидио пришел в восторг от такой характеристики, показывал заметку всем и каждому. Два-три критика кратко упомянули о книге, похвалив ее в осторожных выражениях. Этих любителей классики, душой пребывающих в Греции и Франции, этих интеллектуальных читателей Анатоля Франса не увлекали «забавные первобытные обряды Баии» и тем более «смелые, но не бесспорные тезисы по расовой проблемме»: похвала смешению рас – скользкая тема.
Имели место, однако, и некоторые весьма знаменательные факты. Сначала стали поступать – хотя, надо сказать, нечасто – сведения из книжных магазинов о продаже одного – двух экземпляров книги, и не только в Баии, но и в Рио. Некий молодой книготорговец из столицы мало того что заказал по рекомендации Тадеу пять экземпляров за наличный расчет, еще предложил взять на комиссию пятьдесят экземпляров для распределения их по книжным лавкам Рио-де-Жанейро, «если издатель сделает ему скидку в 50 процентов». Лидио Корро, которому польстил титул издателя, послал на радостях в два раза больше – сто экземпляров и предоставил книготорговцу исключительное право продажи книг на всем Юге. Сколько экземпляров было продано, Лидио Корро не знал, потому что отчет не присылался. Зато молодой книготорговец стал закадычным другом Тадеу, и тот часто упоминал о нем в своих письмах крестному: «Видимся с Карлосом Рибейро, моим другом-книготорговцем, он распространяет Вашу книгу очень успешно».
На медицинском факультете книга также не прошла незамеченной. Не говоря уже о студентах – друзьях Аршанжо, которым Лидио Корро вручал экземпляры книги, взимая плату по свободному тарифу, в зависимости от достатка покупателя, надо же было хоть оправдать бумагу, – она вызвала споры и в преподавательской. Арминдо, педель кафедры паразитологии, рассказал Аршанжо о горячей перепалке между профессором Арголо и злоязычным Исайасом Луной. Дело чуть не дошло до рукопашной.
Профессор Луна, с сочувственным выражением спросил заведующего кафедрой судебной медицины, правда ли то, о чем толкуют студенты
Да болтают, будто бы педель Аршанжо в своей вышедшей на днях книге доказал, что на террейро для кандомбле племени же-же существует культ змеи, бога-ориша Дань-гби, в просторечии – Дана. А профессор Арголо категорически отрицал в свое время сохранение этого культа в штате Баия: не осталось, мол, даже следа. И вот, представьте себе, этот темнокожий Аршанжо, проявив полное неуважение к авторитетам, взял да и описал этого несуществующего ориша, Змею, Змея, Дань-гби, его алтарь, его место среди других божеств, одежды и знаки, назвал день праздника, когда целый сонм жриц танцует на Террейро Бонго в его честь. А взять вопрос о кукумби? Студенты говорят, он освещался еще в первой книге этого самого мулата, и тот еще тогда оспаривал мнение Арголо, а теперь поставил точку в этом споре, приведя столько фактов, что…
Нет, в расовую проблему Исайас Луна, белый баиянец, предпочитает не углубляться, лезть в пекло не станет, он не сошел с ума, но говорят, сеу Арголо, этот педель ссылается в своих рассуждениях на самые высокие авторитеты, проявляет такую эрудицию…
Профессор Нило Арголо побагровел и, хотя ратовал за старомодный высокий стиль, в бешенстве выпалил на ужасающем жаргоне: «Вы звонарь, пустобрех и к тому же бабник!» Он намекал на всем известную слабость Исайаса Луны к негритянкам – «они горячие и ласковые, они просто бесподобны, сеу Арголо!».
Скептически настроенный дон Леон за недолгое время дважды был озадачен. В первый раз это случилось сразу же после того, как он выставил в витрине книгу педеля, страдающего манией величия. Один из наиболее именитых его клиентов, доктор Силва Виража, идя домой, заглянул по обыкновению в магазин справиться, «нет ли у любезного дона Леона чего-нибудь новенького». Увидев на полке «Влияния…», взял томик в руки и сказал:
– Вот книга, дон Леон, которой суждено стать классическим трудом по антропологии. Когда-нибудь на нее будут ссылаться, цитировать ее все корифеи в этой области, она получит всемирную известность.
– De que libro habla usted, Maestro? [87]
– Об этой самой, книге Педро Аршанжо, педеля моей кафедры, большого ученого.
– Ученого? Usted bromea [88] .
– А вы послушайте, дон Леон.
Профессор раскрыл книгу и прочел: «Сформируется смешанная культура, такая полнокровная и близкая каждому бразильцу, что станет неотъемлемой частью национального самосознания, и даже дети иммигрантов, бразильцы в первом колене, вырастут носителями афро-бразильской культуры».
87
О какой книге вы говорите, метр? (исп.)
88
Вы шутите (исп.).
Недели четыре спустя дон Леон получил письмо от своего соотечественника, занимавшегося антропологией. Тот благодарил за присылку книги Педро Аршанжо: «Этот великолепный труд открывает новые горизонты исследователям, разрабатывает захватывающе интересные темы на пустом доселе месте. Какой, должно быть, чудесный город эта Баия, я ощущал ее колорит и аромат на каждой странице». Просил прислать опубликованную ранее книгу того же автора, на которую имелась ссылка во «Влияниях…». О том, что эта книга была издана, дон Леон и не подозревал.