Шрифт:
Ольга Туманова
Лавка песочных часов
Машина свернула с людного проспекта, и вновь свернула, и въехала на тихую улочку. И запахло стариной: брусчатка, узкие двухэтажные дома со ставнями, с металлическими засовами, и в лобовом стекле - сумрачный силуэт средневековой башни.
– Донжон. Одиннадцатый век, - сказала Сильвия и на миг оторвалась от дороги, обернулась на заднее сиденье, где, нежно прижавшись друг к другу, сидели Макс и Ирэна. Обернулась, не ожидая ответа: пара занята лишь собой; приехали отметить десятую годовщину свадьбы, а такая нежность, словно
– Какая прелесть, - неожиданно для Сильвии воскликнула Ирэн и на миг оторвалась от Макса.
– Смотрите!
– и копна рыжих волос взметнулась, и прядки ударили Макса по лицу (черная бородка и красная грива, - молча усмехнулась Сильвия, - эффектно, избито и:), - Макс! Сильвия! да посмотрите же!
– словно она, Ирэн, а не Сильвия повезла их на экскурсию, восклицала Ирэн и тыкала пальчиком в приоткрытое окно.
– Уличные фонари в стиле a lanterne magique. Нет, ну какая прелесть!
– Эта улица полна преданий, - Сильвия улыбнулась восторгу Ирэн.
– Говорят, здесь в каждом доме кто-то замурован в стену, и по ночам по лестницам блуждают тени.
– Ой! Страшно!
– с деланным испугом воскликнула Ирэн и вновь прижалась к Максу.
– Ой, - повторила, уже смеясь, - страшно!
Макс заботливо убрал прядки со лба Ирэн и, любуясь Ирэн, сказал с восхищением:
– Ты такая эмоциональная!
Да уж!
– про себя сказала Сильвия, а вслух: "Здесь каждый дом имеет биографию, красочную, богатую, и, - Сильвия невольно понизила голос, кровавую".
– Ой!
– воскликнула Ирэн.
– Дорогая, это, действительно, интересно, - сказал Макс и спросил у Сильвии.
– Здесь нет кафе? Или бистро? А, быть может, какой-нибудь ресторанчик в старинном духе?
– Ты - гений!
– воскликнула Ирэн.
– Конечно! Ресторанчик! И давайте пройдемся по этой улочке. А какие здесь магазинчики? Ой, как все это мило!
– Здесь есть пара лавочек, но у них:- Сильвия замялась: никто из ее знакомых ничего не знает достоверно, никто не дает никаких проверенных сведений - но: никто сюда и не ходит. И зачем она свернула на эту улочку?
– Лавочки!
– воскликнула Ирэн.
– Макс, как это мило - лавочки! И в них продают кусочки кровавой старины? Сильвия, да остановись же!
– Здесь надо ходить с кем-нибудь из местных жителей, - не останавливая машины, ответила Сильвия.
– Из тех, кто: Но я ни разу:
– Ну, нет! Я не хочу их сказок про синюю бороду. Какую-нибудь занятную историю расскажет нам и лавчонок - так можно сказать, дорогой?
– Ирэн засмеялась и прижалась к Максу.
– Можно, дорогая, - улыбнулся Макс.
– Ты такая творческая.
– Ах, Макс... Сильвия! Да остановись же! Ты и на город свой хочешь смотреть через бронированное стекло, как смотришь на зверей в саванне.
Сильвия прикусила губу и поморщилась от боли.
– Нельзя же смотреть на жизнь только из раковины. Жизнь так скоротечна. А надо успеть попробовать все, - Ирэн хихикнула и теснее прижалась к Максу, или хотя бы очень- очень многое.
Господи, ну
– подумала Сильвия и глянула в зеркало: восторженная кошка, тощая, растрепанная - или она пахнет как-то особенно? Она пахнет парфюмерной лавкой в день осенней распродажи.
Сильвия с досады остановила машину: пусть идут. Но тут же устыдилась своих недобрых мыслей:
– Послушай!
Но Ирэн ее не слушала; прижавшись к Максу, говорила, показывая пальчиком в окно:
– Ты посмотри какое чудо. Напрасно мы не взяли камеру.
– Да, - сказал Макс.
– Действительно. Надо будет вернуться и заснять.
Сильвия глянула: дом, на который показывал восторженный пальчик Ирэн, и впрямь был хорош; ну, не то, что бы хорош, а интересен, самобытен. Каменной кладкой и строением он не отличался от соседних домов, но на его фасаде красовалась искусная вывеска. Вывеска сиюминутно менялась, и формой, и объемом, и содержанием. Впрочем, Сильвия присмотрелась и поняла, что содержание у вывески одно: "Лавка песочных часов", но текст был то английский, то французский. Потом - латынь. И появилось что-то малопонятное, и Сильвия поняла, что текст на старофранцузском. Но тут пошла арабская вязь, следом за ней - иероглифы, и появилось что-то несусветное, должно быть, клинопись.
И контур песочных часов, похожих на пирамиду, отраженную в озерной глади.
– Восхитительно, - сказал Макс.
– Да, - растерянно согласилась Сильвия. Как же она не замечала этой панорамы, а ведь раза три проезжала мимо: Или владелец лавки обновил фасад?
Ирэн распахнула дверцу и, худенькая и быстрая, тут же оказалась посреди тротуара. И Сильвия вновь ощутила тугую волну тревоги.
– Послушай, Макс, - негромко, чтобы не слышала Ирэн, сказала Сильвия. Поверь моей интуиции, что-то тревожно мне на этой улице, не стоит:
Тут звякнул колокольчик - это Ирэн распахнула дверь лавки, и Макс, красивый, холеный, улыбнулся Сильвии снисходительно и развел руками, мол, что ему делать с этими женщинами? У одной - сплошные восторги, у другой - сплошные страхи.
– Ирэн, - и вновь глянул на Ирэн, и вновь улыбнулся, - Ирэн говорит: сбываются только те суеверия, о которых знаешь. Ты с нами идешь?
Вновь звякнул колокольчик - то Ирэн вошла в магазин, и дверь захлопнулась, и Макс, не ожидая ответа Сильвии, стремительно шагнул следом за Ирэн.
Сильвия подождала минут пять, вышла из автомобиля и подошла к окну лавки, заранее нетерпеливо постукивая пальцами по часикам, мол, пора, опоздаем к обеду.
Магазин и впрямь был мил необычайно, внутри такой же оригинальный, как и снаружи. Странно просторное помещение, несоразмерное с узким фасадом, было сумрачно, и от него веяло прохладой: иллюзию прохлады создавали бесчисленные растения (они показались Сильвии диковинными: она много путешествовала, но подобная растительность была ей в новинку). Растения росли и в огромных напольных кадках, и в мелких подвесных кашпо, и листья их, всевозможных узоров, трепетали под дуновением воздуха (должно быть, в смежной комнате работал кондиционер, и дверь была открыта).