Лавка сновидений (повести и рассказы)

Посвящение Люле

Хранитель Времени был тощ, лыс и высокомерен. На его лице навсегда застыло выражение, какое бывает у внезапно разбуженного человека.

Сейчас он с явным неодобрением глядел на мужчину лет тридцати, расположившегося

в кресле напротив стола. Мощные контактные линзы из синеватого стекла придавали глазам незнакомца необычную голубизну и блеск. Это раздражало Хранителя, он не любил ничего необычного.

Посетитель обернулся на звук открывшейся двери. При этом два блика отражение света настольной лампы — вспыхнули на поверхности линз.

Хранитель, не поворачивая головы, процедил:

— Принесите мне заявление… э…

— Курочкина, — подсказал посетитель, — Курочкина Леонтия Кондратьевича.

— Курочкина, — кивнул Хранитель, — вот именно Курочкина. Я это и имел в виду.

— Сию минуту! — Секретарша осторожно прикрыла за собой дверь.

Курочкин вынул из кармана куртки пачку сигарет и зажигалку.

— Разрешите?

Хранитель молча указал на пепельницу.

— А вы?

— Не курю.

— Никогда не курили? — спросил Курочкин просто так, чтобы заполнить паузу.

— Нет, дурацкая привычка!

— Гм… — Гость поперхнулся дымом.

Хранитель демонстративно уткнулся носом в какие-то бумаги.

"Сухарь! — подумал Курочкин. — Заплесневевшая окаменелость. Мог бы быть повежливее с посетителями".

Несколько минут он с преувеличенной сосредоточенностью пускал кольца.

— Пожалуйста! — Секретарша положила на стол Хранителя синюю папку с надписью: "Л.К.Курочкин". — Больше ничего не нужно?

— Нет, — ответил Хранитель, не поднимая головы. — Там, в приемной, еще кто-нибудь есть?

— Старушка, которая приходила на прошлой неделе. Ее заявление у вас.

— Экскурсия в двадцатый век?

— Да.

Хранитель поморщился, как будто у него внезапно заболел зуб.

— Скажите, что сейчас ничего не можем сделать. Пусть наведается через месяц.

— Она говорит… — неуверенно начала секретарша.

— Я знаю все, что она говорит, — раздраженно перебил Хранитель. Объясните ей, что свидания с умершими родственниками Управление предоставляет только при наличии свободных мощностей. Кроме того, я занят. Вот тут, — он хлопнул ладонью по папке, — вот тут дела поважнее. Можете идти.

Секретарша с любопытством взглянула на Курочкина и вышла.

Хранитель открыл папку.

— Итак, — сказал он, полистав несколько страниц, — вы просите разрешения отправиться в… э… в первый век?

— Совершенно верно!

— Но почему именно в первый?

— Здесь же написано. Хранитель снова

нахмурился:

— Написано — это одно, а по инструкции полагается личная беседа. Сейчас, — он многозначительно взглянул на Курочкина… — вот сейчас мы и проверим, правильно ли вы все написали.

Курочкин почувствовал, что допустил ошибку. Нельзя с самого начала восстанавливать против себя Хранителя. Нужно постараться увлечь его своей идеей.

— Видите ли, — сказал он, стараясь придать своему голосу как можно больше задушевности, — я занимаюсь историей древнего христианства.

— Чего?

— Христианства. Одной из разновидностей религии, некогда очень распространенной на Земле. Вы, конечно, помните: инквизиция, Джордано Бруно, Галилей.

— А-а-а, — протянул Хранитель, — как же, как же! Так, значит, все они жили в первом веке?

— Не совсем так, — ответил ошарашенный Курочкин. — Просто в первом веке были заложены основы этого учения.

— Джордано Бруно?

— Нет, христианства.

Некоторое время Хранитель сидел, постукивая пальцами о край стола. Чувствовалось, что он колеблется.

— Так с кем именно вы хотите там повидаться? — прервал он, наконец, молчание.

Курочкин вздрогнул. Только теперь, когда дело подошло к самому главному, ему стала ясна вся дерзость задуманного предприятия.

— Собственно говоря, ни с кем определенно.

— Как?! — выпучил глаза Хранитель. — Так какого черта?..

— Вы меня не совсем правильно поняли! — Курочкин вскочил и подошел вплотную к столу. — Дело в том, что я поставил себе целью получить неопровержимые доказательства… ну, словом, собрать убедительный материал, опровергающий существование Иисуса Христа,

— Чье существование?

— Иисуса Христа. Это вымышленная личность, которую считают основоположником христианского учения.

— Позвольте, — Хранитель нахмурил брови, отчего его лоб покрылся множеством мелких морщин. Как же так? Если тот, о ком вы говорите, никогда не существовал, то какие же можно собрать доказательства?

— А почему бы и нет?

— А потому и нет, что не существовал. Вот мы с вами сидим здесь в кабинете. Это факт, который можно доказать. А если б нас не было, то и доказывать нечего.

— Однако же… — попытался возразить Курочкин.

— Однако же вот вы ко мне пришли, — продолжал Хранитель. — Мы с вами беседуем согласно инструкции, тратим драгоценное время. Это тоже факт. А если бы вас не было, вы бы не пришли. Мог ли я в этом случае сказать, что вы не существуете? Я вас не знал бы, а может, в это время вы бы в другом кабинете сидели, а?

— Позвольте, позвольте' — вскричал Курочкин. — Так же рассуждать нельзя, это софистика какая-то! Давайте подойдем к вопросу иначе.