Лавка ведьмы
Шрифт:
Утро началось с нового букета цветов, Аксиньи и шикарного платья. Зеленый корсет, отороченный черным гипюром, несметное количество пышных воланов, ниспадающих друг на друга – дивная красота! Я всплеснула руками, запищала от восторга и принялась ходить кругами вокруг шедевра, не зная, с какой стороны подступиться. Мой стандартный гардероб: юбка – карандаш и блуза в рабочие дни, и, джинсы с огромной футболкой в выходные, не шли ни в какое сравнение с этим произведением искусства.
– Аксинья, а как это все прицеплять
– Не переживайте, госпожа, я буду помогать каждое утро, – девушка смущенно улыбнулась и приблизилась к манекену.
Ловкие пальцы справились с лентами и шнурком за считанные секунды, и я уже стою перед зеркалом, со сдавленными от корсета внутренними органами, и, вываливающейся из откровенного декольте грудью.
– А это так и должно быть? – я ткнула пальцем в пышные формы.
– Да, конечно. По другому быть не может, Вас что-то смущает? – Аксинья принялась собирать волосы в прическу, – а Вы пока можете нанести макияж. Завтрак уже ждет в столовой.
– Меня смущает, что я выгляжу как девушка, зарабатывающая на жизнь тем, что меня смущает, – я нервно хихикнула, – а почему в столовой? Я с вами хотела опять.
– За завтраком Вы будете с Глафирой Матвеевной. Не думаю, что она оценит ваши вольности…
Вчера я бежала по лестнице, а сегодня еле шла. Корсет сдавливал грудь, дышать стало практически невозможно, из-за пышных оборок платья не видно куда наступать и каждый шаг был игрой в рулетку, наступлю на ступеньку или промахнусь и кубарем скачусь на первый этаж. Аксинья шла рядом и поддерживала за руку, как вчера я поддерживала Тихона.
Огромный стол был накрыт на две персоны, скатерть сияла белизной. На завтрак Автодья сделала бутерброды с красной рыбой, сварила кашу из неизвестной для меня крупы и испекла блины с вареньем. У тарелок стояло по кофейнику и пузатому сливочнику из фарфора, Глафира уже налила себе кофе и с наслаждением попивала напиток в ожидании хозяйки дома, то есть, меня. Аксинья ввела меня в комнату, поклонилась и вышла, не разворачиваясь, бесшумно прикрыв двустворчатые двери.
– Милая моя, почему так долго?! Я уже начала переживать, что эта девка забыла тебя разбудить! Присаживайся скорее, я голодная, как стая волков!
– Привыкаю к новом туалету, – я провела рукой по шелковой ткани и прошла к стулу, – Аксинья молодец, и собраться помогла, и спуститься. Как вы только в этих платьях ходите? Я того гляди легкие выплюну.
– Кто? Аксинья? Деточка, ты не обязана знать имен прислуги! Они не стоят твоего внимания.
– Благодарю за совет, но разберусь сама. Меня больше волнует кое – что другое.
– Слушаю тебя.
– Почему ты не сказала про экзамен? И тем более, что он наступит так скоро. Я не успела вникнуть во все тонкости и боюсь завалить его.
– Ой, прекрати! Ты девочка смышленная, где не сможешь умом взять, возьми хитростью, – Глафира повела оголенными плечиками, – Елисей у нас на женщин падкий, на многое глаза закроет, – женщина подмигнула.
– Это ты на что намекаешь?! – я подавилась крошкой, – чтобы
– Дорогая моя, а ты точно женщина? Как же еще женщине распоряжаться красотой, данной от матушки – природы, если не в пользу своего благополучия?
– Зачем тогда лавка? Экзамены? Можно же просто продаваться, пока красивая и никаких проблем и забот, – я метнула злой взгляд через стол, в сидящую напротив Глафиру.
– Конечно, можно жить и так, но ты кидаешься из крайности в крайность. Мы, ведьмы, всегда знаем под каким соусом себя подать, чтобы получить желаемое и никакой зазорности в этом нет!
– Ладно, опустим. Есть еще один животрепещущий вопрос: как мне вернуться в свой мир? Завтра начинается рабочая неделя и пропустить ее не могу.
– Ты через дверь какой комнаты вошла в мир? – Глафира провела по лезвию ножа тоненьким пальчиком, снимая остатки творожного сыра, – вот через такую же дверь ты и вернешься обратно, – облизывает палец, – но время здесь и там идет каждый раз по разному, когда придет время возвращаться в привычный мир, ты почувствуешь, не сомневайся.
– Как? Меня ударит током? Пол начнет проваливаться? Светлячки за загривок схватят и отнесут к двери? – при первой встрече Глафира оставила о себе впечатление, как о веселой и простой женщине, но чем чаще мы общаемся, тем больше кажется, что я ошиблась… Какая-то она скрытная… Может все ведьмы такие? И скоро меня ждет такая же участь?
– Я не знаю, честно. Не я же хожу из одной вселенной в другую. Твоя родственница должна была тебе об этом рассказать, но она скоропостижно отправилась к праотцам и тебе придется разбираться в этом самой…
– О, а ты не говорила, что она должна была меня встретить! Может она вела дневник? Как его, м-м-м-м, гримуар! Вот!
– А вот о гримуаре я и не подумала… – ведьма задумалась, промеж бровей пролегла хмурая складка, – душенька, у меня еще много дел на сегодня, не могу задерживаться. Елисей придет к полудню, думаю, сами разберетесь где проведете экзамен. Желаю тебе ни пуха, ни пера, ни конфликта! – Глафира выпорхнула из-за стола, провела по губам салфеткой, стерев алую губную помаду, подбежала ко мне и мазнув губами по щеке, удалилась из столовой, цокая каблуками.
Я сидела в кресле зала и смотрела в окно на разбушевавшиеся краски цветов и оттенки зеленого, никогда не видела такой плотной концентрации этого цвета: растительность, одежда, портьеры, обложки книг. По коротко стриженной лужайке широкими шагами шел Прохор держа под уздцы гнедого коня. Животное ни в какую не хотело идти, мужчина остановился напротив него, что-то достал из кармана штанов и поднес ко рту строптивого скакуна на ладони. Конь посмотрел на конюха и аккуратно припал губами к руке, Прохор погладил его по морде и обнял за шею. Огромные руки нежно гладили шерсть коня, под натянувшейся рубахой напряглись мышцы. Конь положил голову на спину мужчины, они так простояли несколько минут, после этого Прохор улыбнулся, что-то сказал гнедому красавцу и они тронулись дальше. Я стала невольным свидетелем личного ритуала, не предназначенного для чужих глаз.