Лавка зелий «Вам здесь не рады»
Шрифт:
— Потушите это немедленно! Скорее!
Веки, еще секунду весившие по пуду, распахнулись сами собой, и я едва сдержалась, чтобы самой не закричать при виде той картины, что мне открылась.
Красно-оранжевые вихри пламени кружили вокруг меня в безумном хороводе. Я машинально попыталась сделать шаг назад, но вовремя спохватилась, поняв, что огонь есть и позади. Он вообще был со всех сторон, поднимался трубой вокруг меня. Иногда какой-нибудь язычок касался моей кожи, но, к моему удивлению, я не ощущала боли.
— Иллария, остановитесь, немедленно! — кричала какая-то женщина. — Возьмите себя в руки,
— Она потеряла контроль, не может управлять пламенем! Нам нужно просто загасить огонь магией!
Что за бред? Какая ещё магия? Я, быть может, попала на съёмки какого-то фильма? Тогда понятно, почему огонь мне не вредит — он не настоящий, бутафорский. Но… всё равно не понимаю, как я могла попасть сюда.
Я опустила глаза и поняла, что мои ладони светятся красным светом, который превращается в потоки огня. Мать вашу, как они это сделали?! Что за технология такая?!
— На счёт три! Раз, два, три! — скомандовал кто-то.
Мощный поток воды обрушился на меня, сбив с ног. Пламя, зашипев, погасло, всё вокруг заволокло паром. Я лежала на нагревшемся от температуры каменном полу и потирала ушибленный в падении затылок.
— Да что такое? — буркнула скорее себе под нос, чем кому-то ещё.
Я осеклась. Застыла, поражённая собственным воспоминанием. Вода, которой меня окатили только что, напомнила мне чёрную и холодную воду в реке. Я ведь упала в реку. А что было потом? Я выбралась? Меня достали? Спасли? А после что было?
Весь кусок памяти между этим днём и днём свадьбы просто отсутствовал. Мне стало вдруг ужасно страшно. Не удивлюсь, если я тогда головой ударилась сильно. Видела такое в кино. Могло и пару дней пройти с того события, а могло и несколько лет. Я вообще могу теперь всё новое забывать, только прошлое помнить!
Меня затрясло, я вскочила на ноги, но и шага не успела сделать, как услышала строгий и злой голос за спиной:
— Иллария Уортер, как вы могли?
Я оглянулась. Из постепенно рассеивающегося пара возникла пожилая женщина. Она была одета весьма странно: длинное платье, застегнутое сверху до низу на золотые пуговицы, было словно костюм из фэнтези-фильма; на голове замысловато уложенная прическа из множества кос. Я точно на съёмках, иначе не объяснить.
— Простите? — спросила я. Голос показался мне чужим, и я кашлянула.
— Вы ведь были лучшей ученицей, Иллария. Как же так вышло? — осуждающе покачала головой собеседница. Уголки её рта были печально опущены.
Процесс идёт, а я, похоже, весь дубль сейчас порчу.
— Извините, — шепнула я ей, склонившись ближе. — Я, кажется, слова забыла. Мы не могли бы остановить съёмку? Скажите режиссёру…
— Кому?! — воскликнула женщина. — Вы, верно, издеваетесь?!
Дымка уже стала совсем тонкой, и я увидела, что мы стоим посреди огромного зала. Каменные стены в некоторых местах были разрушены, потолок частично обвалился и испускал дымок, посреди зала лежала разбитая люстра, осколки которой разлетелись и сверкали из разных концов. Сотни молодых людей в одинаковых причудливых нарядах столпились вокруг, глядя на нас. На лицах одних я увидела интерес, других — испуг, а некоторые глядели насмешливо. Женская одежда чем-то напоминала мне монашеские одеяния, только не такие скромные, а мужская какие-то средневековые
Несмотря на полуразрушенный вид, было очень красиво. Невероятно, как они собрали такую декорацию?
— Кажется, магиара Уортер не в себе, — к нам подошёл мужчина. — Не могла она без объективных причин так сделать. Уверен, что-то случилось. Я прав, Иллария?
Я посмотрела на него жалобно, взглядом умоляя остановить происходящее. Ну не помню я ничего, что поделать!
— Я слова забыла, — сказала уже ему. — Не знаю, что говорить. Мне надо… надо в гримерку, иди куда там ещё… Повторить слова.
«А почему режиссёр до сих пор не остановил съёмку? У него же актриса в кадре несёт какую-то чушь. А камеры где? Оператор? Освещение?» — одна за одной пронеслись мысли.
Я обвела ещё раз взглядом зал, чтобы убедиться, что ничего из перечисленного нет. По коже пробежал холодок, меня замутило.
— Это ведь съёмки фильма, верно? — голос предательски дрогнул.
Мужчина покачал головой:
— Бедное дитя, всё совсем плохо. Идём, я отведу тебя к лекарю.
Он попытался взять меня за локоть, но я дернулась, сделала шаг в сторону.
— Нет, я никуда с вами не пойду.
Внутри меня нарастала паника, и я все силы бросила на то, чтобы остановить её.
«Сначала думай, потом делай. Не глупи.»
Я упала в реку. Не помню, что было потом. А сейчас я в странном замке с людьми в нарядах из костюмерной.
«А было ли это „потом“, Ксюша?» — прострелила мысль.
Воздуха не хватало, я задышала чаще. Взгляд уцепился за несколько парней, что стояли отдельно от остальных, ближе к нам. Их глаза сияли таким неестественным голубым светом… Я пригляделась и поняла, что у всех пятерых внутри радужки перетекает вода. Что за…
Кажется, я умерла.
Я подумала об этом словно в шутку, но уже через мгновение поняла, что это предположение подходит лучше всего. Иначе я не могу объяснить происходящее. Да, я умерла. Утонула в мутной и холодной речке.
— Илли! — подошла ко мне девушка со светлыми волосами и зелёными, словно весенняя листва, глазами. Я видела её беспокойство. — Идём со мной, в комнату. Уверена, это всё просто временное помутнение, тебе надо отдохнуть.
Она повернулась к мужчине:
— Господин ректор, разрешите увести её. Вы же знаете, Иллария ночами не спала, к экзамену готовилась. Это всё переживания и недосып.
— Идите, — кивнул задумчиво он. — Помогите ей привести себя в порядок, дайте отдохнуть. А перед ужином я жду магиару Уортер в своём кабинете. Экзамен, как вы понимаете, — он повернулся ко мне. — Провален.
Ректор развернулся и направился прочь от нас, пожилая женщина пошла за ним. Те, что стояли на постаменте, спустились вниз, чтобы тоже покинуть зал. Молодые люди в одинаковой одежде расступились, пропуская старших. Как только те скрылись, начались перешептывания.
— Во дела, — удивленно протянул кто-то. — А ведь самой сильной магиарой считалась.