Лавка. Контрабандисты времени
Шрифт:
«Зря повелся!»
Он снял повязку, несколько секунд ушло, чтобы проморгаться и отереть выступившие слезы.
Демьян настороженным взглядом обводил помещение. Пустые полки из почерневших от времени, грубых не оструганных досок. На стенах, выбеленный очаг в углу, аккуратно сложенные дрова, непонятные глубокие борозды, на выложенным крупным диким камнем полу, диковинная, деревянная оконная рама с мутными стеклами, и противный запах гнили, затхлости и нечистот, который раздражал его с самого начала пока он стоял с завязанными глазами — грязный и вонючий сарай.
Посреди этого великолепия стоял сияющий от счастья Бруно.
— Ну что? Что скажешь?
Оторопевший
— И на это ты блять, потратил наши последние деньги?
Демьяна душили слезы от отчаянья.
Бориска, который предпочитал, чтобы его звали Бруно, погрустнел, опустил руки. И тут у Демьяна в изумлении поползли наверх брови. Эффект настал. Он наконец-то разглядел друга. Кожаная куртка вместо пуговиц шнуровка и красные дутые шорты. Малиновое перо на приплюснутой бархатной шляпе, приколотое вместо кокарды большой янтарной брошкой, загибаясь, оно уходило за спину. На ногах черные ботинки из мягкой кожи с длинными носами. А на боку красовалась длинная шпага концом ножен упирающаяся в пол. Демьян попятился назад. И наконец, странная стрижка. Выглядела все крайне дурацкая.
— Нет! Стой! Ву-у-а-ля, сеньор Бруно, разрешите представиться! — закричал институтский друг и метнулся к прилавку из почерневших от времени досок. Потом он поднял руки в изящном па и замер истуканом, явно ожидая похвалы от эффекта.
— Ты полный кретин! — Демьян задыхался от злости, — ты потратил деньги, которые мы должны мафиозам и вырядился клоуном, — и, взвыв от отчаянья, закончил, — они сделают из нас по твоей милости мясной фарш.
«Может не все так плохо? Может он закупил какой-нибудь товар?» — подумал Демьян.
Но тут же отмахнулся от этой мысли — Бориска мог потратить последние деньги и, толком не разобравшись в недельном спросе, ухнуть остаток денег в непродаваемое барахло.
На всякий случай спросил, выгадывая время:
— Где товар?
В ответ молчание и восторженное лицо Бруно, по которому так хотелось ударить.
— Дай угадаю, — задумался Демьян, нерешительно поглаживая столешницу прилавка. Он скорее сказал так чтобы действительно удержаться и не вмазать своему другу.
— Дуб, — подсказал, кивая Бориска, — прилавок — это гордость нашей лавки. — Потом он вскинулся, смешно махнув пером, и повернулся, скрежетнув длинной шпагой по каменному полу, входя в роль. — Продолжайте, господин.
— Ты сегодня моряк, пират, разбойник? — отрешенно предположил Демьян.
— Какой моряк? — обиделся старый друг. — Это одежда торговца из пятнадцатого века. Думал, оценишь. — Бориска стал доставать из-под прилавка коробки. — Тебе.
— Мне? — насторожился Демьян, беря в руки первую коробку. Разорвал цветную упаковку. Извлек кафтан с кожаными полосками и с дутыми рукавами, тяжелую холщовую рубашку, длинную с завязками-затяжками на конце рукавов. Развернул шерстяные чулки. Запутался в ремешках «портупеи» небольшой сумочки и пустыми ножнами. Вначале он принял потертую кожу искусственную, так выглядела натурально и дорого. Но несло от нее каким-то перекисшим ароматом — китайской химией, как подумал Демьян.
Бориска, он же Бруно понимающе кивнул:
— Ничего привыкнешь, — немного замялся и сказал, — возникли непредвиденные затраты, — и тут же не давая открыть рот продолжил, доставая из-под прилавка новый сверток, — это лично от меня.
Судя, как он глухо стукнулся об столешницу, Демьян оценил тяжесть. Руки сами потянулись к свертку.
— Что это? — Бумага легко порвалась. Компаньон вертел в руках короткий кинжал. Лезвие угрожающе поблескивало. Обтянутая кожей
— Свинокол. Сделали по спецзаказу! Давай. Одевайся…
Он не успел закончить, как Демьян взвыл, схватил все добро, что вывалил перед ним Бруно и швырнул на пол.
— Идиот, ты нас погубишь.
Потом развернулся и решительно шагнул к темному дверному проему за прилавком.
— Подожди Демьян! — крикнул где-то позади Бруно, — я не сказал тебе самого главного!
Но в ответ Демьян показал средний палец, рванул на себя дверь, почти выпрыгнул на улицу.
Демьян с недоумением смотрел на узкую улочку. Сзади тарабанил в дверь и что-то невнятно кричал Бруно. Демьян так сильно хлопнул дверью, что ее заклинило.
«Что за чертовщина?!» — пронеслось у него голове.
Он смотрел на узкую улочку и дорогу мощенную камнем. В воздухе стоял неприятный запах чужого незнакомого города. Вокруг его окружали дома с черепичными крышами и узкими окнами с мутными неровными стеклами, из некоторых труб валил дым, однозначно, там печное отопление или камин. Что в современном городе уже вряд ли встретишь. По улице ходили люди одетые по моде средневековья. Женщина в платке повязанным чепцом в грязном коричневом фартуке несла корзину сельдерея и свеклы. Какой-то мужик катил перед собой деревянную тачку с деревянным же колесом. Она подпрыгивала на каменных ухабах мощеной улицы, роняя с доверху нагруженных мокрых кож желтые капли. Мимо пробежали босоногие дети в грязной одежде. Внезапно раздался дробный стук, и все люди мгновенно прижались к стенам узкой улочки. Демьян один стоял посреди нее. На него скакал всадник одетый примерно, так же как и Бруно. Только одежда у него черного цвета и расшита, как успел заметить Демьян, поблескивающими нитями, а на груди, на цепи из металла желтого цвета подскакивал в такт движений всадника большой медальон в виде собаки. Однозначно видно, что актер отнюдь играет роль не простолюдина и во всем его виде первым планом присутствовало надменное отношение к окружающим. Демьян едва успел прижаться к двери, как всадник пролетел мимо, чуть не сбив лошадью, со словами.
— Attention au b^atard!
У Демьяна было высшее образование, он закончил престижный университет, на историческом факультете, знал три языка и автоматически перевел фразу, сказанную на странном французском языке и которая могла быть переведена, как «Поберегись мерзавец!». Он привык отвечать наглецам тем же и сам того не понимая ответил хаму на его же языке.
— Va te faire foutre! [1]
Сначала Бруно с его проклятой развалюхой теперь это происшествие. Окончательно ошалевший от окружающего Демьян продолжал стоять посреди незнакомой улицы — его рациональный ум отказывался верить в происходящее и в то, что видели глаза.
1
Пошел к черту негодяй.
«Я, наверное, окончательно рехнулся! Господи да что же происходит?»
Он начал размышлять, пытаясь найти рациональное объяснение происходящему.
«Наш город очень старый, почти ровесник Суздаля, и в нашем городе часто снимают исторические фильмы. Да, да это просто декорация, о которой мне еще неизвестно. Да все просто. Какой же я дурак!»
Он даже улыбнулся от этой мысли и немного успокоился.
Но тут он увидел, что всадник возвращается и на ходу вынимает из ножен предмет очень похожий на шпагу. Демьян пошел к нему на встречу.