Лайбен по прозвищу «Стикс»
Шрифт:
Он знал, что перебьет их всех до одного, чего бы это ему не стоило.
Стикс не ошибся. Андроиды потеряли его из вида, и недолго задержались на месте первой, неожиданной схватки. Невосполнимая утрата трех членов группы не пресекла решимости дронгов двигаться дальше, но теперь они выстроились иначе, – три механизма шли впереди, за ними двигалась машина, и еще двое сервоприводных созданий замыкали процессию, постоянно осматривая обрывистые склоны.
Лайбен опередил их и занял позицию у поворота оврага, где дорогу преграждала внушительная
Ждать пришлось недолго. Стикс едва успел успокоить дыхание после быстрого бега, как в глуби сумеречного пространства уже показались похожие на людей фигуры.
Опять идут в полный рост… – машинально отметил он, подумав, что происходящие сегодня события совсем непохожи на те смертельные схватки, что происходили тут прошлым летом. Андроиды вели себя слишком прямолинейно, и это казалось странным. Стикс хорошо усвоил, что все механизмы, которые сумели пережить столетнюю зиму, являлись опасными изворотливыми противниками, – они не только стремились истребить остатки жизни, но и открыто враждовали между собой, вступая в ожесточенные схватки, причина которых поначалу являлась для юноши полной загадкой.
Вообще, до определенного момента своей жизни Стикс многого не понимал в окружающем мире, чаще принимая его такими, каков он есть, пока старик Говард не растолковал ему однажды изначальную суть некоторых исторических событий и вытекающих из них последствий.
…Лайбен прицелился, уже не испытывая той остроты чувств, с которой вступал в бой. Как эти недоделанные роботы сумели продержаться целое столетие, если в их позитронных мозгах не заложено элементарных способов борьбы за выживание? Разве можно так спокойно и тупо вышагивать, когда тебя только что дважды обстрелял неведомый противник?
И, тем не менее, андроиды вели себя именно так.
Стикс подождал, пока три передовых механизма поднимутся на гребень осыпи, и только тогда плавно потянул упругий курок, посылая короткие, разящие наповал безжалостные очереди.
Три металлических истукана (другого определения у Лайбена просто не нашлось) с грохотом повалились назад, машина, затормозившая у неодолимой преграды начала разворачиваться, но Стикс не дал ей завершить маневра, выпустив остаток патронов по двигательному отсеку древнего автомобиля.
Машина дернулась, остановившись, но изнутри никто не вылез и Лайбен решил, что движением транспортного средства управлял бортовой компьютер.
Два андроида замыкавшие колонну попытались обстрелять его из встроенных импульсных автоматов, но их огонь лишь наделал шума. Стикс не сидел на одном месте, он постоянно перемещался, и пока эти бесхитростные болваны осыпали градом титановых шариков преградившую путь каменную осыпь, Лайбен зашел им в тыл, и уже без всяких чувств, равнодушно расстрелял обоих со спины.
Стикс кое-что понимал в дронгах, поэтому его спуск по крутой каменистой осыпи на дно оврага преследовал двоякую цель: во-первых, он собирался забрать оружие человекоподобных машин, а вернее их конечности, куда оно было встроено,
Недоумение Лайбена было вполне объяснимо, – прошло три года с тех пор как он впервые столкнулся в бою с механическими обитателями Земли, и за это время ему еще ни разу не попадался столь неумелый, безыскусный противник.
Странно все это… – Размышлял Стикс осторожно ступая по ненадежному, застывшему в шатком равновесии оползню. Скрепляющая камни глинистая почва давно высохла, растрескалась и крошилась под ногами, скатываясь вниз бесформенными комьями. Конечно, он слышал о том, что до войны на Земле существовало множество самых разнообразных механических созданий, и многие из них не являлись боевыми формами, а служили для иных целей, которые обозначались смутным, малопонятным термином «бытовые», но даже если ему повстречались реликты, принадлежащие к исчезнувшей породе дронгов, Стикс все равно не мог понять, – как им удалось пережить энергетический кризис?
Говард рассказывал ему, что все дронги в своей основе устроены одинаково и разнятся лишь по внешнему виду, да по тем программам, что заложены в них конфигурацией микрочипов. Общими для всех механических обитателей послевоенной Земли являлись и элементы питания, позволяющие машинам «жить». Универсальные энергоносители были рассчитаны на тридцать лет бесперебойной работы, после чего запас активного вещества в них истощался, и элементы следовало менять на новые.
Среди людей, живших в страшную эпоху великого оледенения, тридцатый год ядерной зимы получил название «энергетического криза» так, как именно в эту пору у большинства машин начали иссякать элементы питания.
Среди вечных сумерек, под тяжким пологом клубящейся, пепельной облачности разразился второй акт всемирного апокалипсиса. Машины, господствовавшие на омертвевшей земле, к тому времени уже изрядно обветшали, а энергетический кризис заставил их вступить в жесточайшую борьбу друг с другом.
Начался новый виток истории, когда законы естественного отбора вновь вступили в силу, но теперь они касались не только живых существ, но и кибернетических созданий, среди которых, начиная с тридцать первого года послевоенной эпохи, выживали только сильнейшие.
Лайбен, естественно не застал те ужасные годы, когда машины вдруг начали сходиться в яростных схватках, уничтожая друг друга, с единственной целью – выжить. Победители этих катастрофических единоборств могли совершенствовать сами себя за счет поверженных собратьев, благо все основные узлы машин были стандартизированы задолго до войны.
Естественно, что в охвативших землю сражениях победителями выходили те механизмы, кто изначально конструировался для ведения боевых действий. Они быстро уничтожили все не способные к сопротивлению кибернетические системы и тем самым положили конец делению на классы и виды, – на земле остался только один тип машин. Они конструировали сами себя, и люди прозвали их «дронгами», что в буквальном переводе означало «самовозрождающиеся».