Шрифт:
Глава1 Никита
Никите очень трудно выражать эмоции. За слишком бурной демонстрацией чувств, как правило, следует холодная печать отцовской пряжки. Поэтому за годы своей молодой жизни Никита отлично научился подстраивать свой эмоциональный фон под нужды окружающих и выдавать эмоции ровно в тех пропорциях и оттенках, которые от него ожидают. Но сейчас, сейчас – Никита впервые, наверное, с семилетнего еще возраста понятия не имеет, что сказать или сделать, какую эмоцию выразить и какую чувствовать. Слишком бурный каскад обрушился на него лавиной никогда ранее
–Там симка новая, я тебе интернет оплатила, сможем общаться.
Никита стоит молча. Глядит на коробочку в своей руке и не знает, то ли обнять Юлечку, то ли поцеловать ее крепко в губы, то ли швырнуть ей эту коробочку под наги – что бы никогда она не узнала, как глубоко его ранила и задела.
–Спасибо, – бормочет Никита тихо, и Юлечка расцветает улыбкой. В такие минуты все ее лицо смеется – искристые карие глаза, ямочки на щеках, розовые пухлые, как бутончик, губы – как она хороша, за что она ему досталась? И за эту одну ее улыбку Никита прощает все, и все принимает, и чувствует радость благодарность и облегчение.
–Спасибо тебе Юль, правда, но мне неловко. – Говорит Никита теперь уже искренне, не защищаясь ершистой броней от Юлиной доброты.
–Брось ты, мне ничего не стоило, бери, наконец-то сможем вне школы болтать – когда захочется. Удобно же, правда? Я тебе там сразу все нужные приложения поставила, ты сам покопайся.
Это ли не лучший день в его жизни? Самым лучшим подарком его родителей были подделанные китайские кроссовки с ошибкой в слове adidas, а тут – телефон, и не какой-нибудь – самый новый, самый популярный! И дело же не в цене, а в том, что какая-то Юлечка, которую он знает от силы пару лет, а встречается еще меньше, так щедра и добра к нему, так тонко его чувствует и так великодушна в своем принятии его бедности, его недостатков, его семьи в конце концов. И так она это делает – от всего сердца, что даже не чувствуешь унижения от этого дорогого подарка, на который Никита только мечтал накопить спустя три месяца летних подработок.
Ну за что она ему?
На уроках Юлечка всегда дает Никите подглядеть ответы – даже не спрашивает, молча придвигает к нему открытую тетрадь и задумчиво крутит прядь на пальчик, пока он старательно списывает. Потому он и отличник – это все Юля. А после, она так же молча придвинет к нему свою голую коленку, розовой нежностью выглядывающую из-под волнистого края короткой юбочки. И Никитина большая, взрослая уже, ладонь ляжет и полностью накроет ее угловатую подростково-острую коленочку, и поднимется чуть выше, и еще, как бы невзначай заползая пальцами под ворсистую изнанку Юлечкиной юбки.
Не за что, решительно не за что Никите дарить такой подарок, как Юлечка. Он ее не заслуживает.
После этого счастливого школьного дня Никита вползает в свою квартиру как тень. Телефон уложен на самое дно портфеля, завернут в сменное трико для физ-ры – на случай если мать
Его друг – Колька по кличке Длинный, иногда давал ему поиграть в игры, или полазить в интернете на своем компьютере, но такое случалось не часто. Помимо этого, в кабинете информатики иногда удается урвать пару минут свободного доступа к компу, но школьная сеть блокирует большую часть сайтов. И вот – впервые в жизни, у Никиты в руках свобода, полная и безграничная. В этой маленькой коробочке вся музыка мира, все фильмы, игры, все возможности, какие только можно вообразить! Никите рассказывали, что даже по улицам любого города можно погулять как в живую – теперь-то Никита тоже увидит Рим и Париж, о которых так много рассказывала Юлечка.
Никита включает мобильник, экран загорается медленно, не спеша, давая Никите привыкнуть и отдышаться. Значок сети тоже появляется только через пару минут. Среди заботливо установленных Юлечкой приложений множество связанно с учебой – переводчики, словари, приложение со всеми их учебниками и книгами по литературе. Помимо этой занудной ботанской фигни еще есть заветные мессенджеры, куда Юлечка себя уже, конечно, добавила, а еще пока незнакомые Никите YouTube, Tik-Tok, Instagram.
Глава 2 Оля
Воздух бренчит от детского смеха, как хрусталь в серванте, когда Кирюша, топая, пробегает мимо. Такой чистый весенний звон, и пахнет совсем по-весеннему, хоть давно уже осень.
–Хорошо, когда дети смеются, – говорит Оля, сладостно щурясь на солнце.
Анастасия Павловна протяжно вздыхает и затягивается. Ее огромные груди вздымаются, а затем опадают, точно два поршня. Мехи ее легких вперемешку месят сигаретный дым и чистый полуденный воздух.
–Мало ты еще работаешь, – цедит она печально.
Оля невольно фыркает – совсем тихо, что бы Анастасия Павловна не заметила. Оле никак не понять эту ее нелюбовь к работе, зачем же идти в педагогику если не радеешь всем сердцем? Труд ведь это совсем не легкий.
Но Анастасия Павловна все замечает. Она тушит окурок о стеклянное горлышко банки.
–Оля, Оля… – вздыхает она сигаретным дымом и уходит.
Окурок дымит на дне стеклянной мути. Банка пахнет маринадом и пеплом – всего понемножку.
Работает Оля шесть лет. Разве мало?
Как там Кирюшка? Поел ли…
Звенит звонок и Оля спешит в класс, попутно обмахивает себя ладошкой, что б прогнать остатки табачного духа. Дети нехотя стягиваются со двора к крыльцу, стихает смех.
Оля открывает учебник, крупный шрифт прыгает на нее со страниц. По этим книгам она и сама когда-то училась. Тогда крупный шрифт очень радовал – чем больше буквы, тем меньше их помещается в книгу, а значит не так уж много читать.
Когда же она полюбила читать? Должно быть, старших классах, когда начала полнеть и щеки пошли прыщами. Ее не звали на свидания, а Оле очень хотелось, вот и читала – про любовь.