Лайла. Сквозь галактику за счастьем
Шрифт:
Землянка явно была высокой, статной и фигуристой. Сочной и аппетитной, как драгоценные плоды тирианских тутовых деревьев, которые росли в садах сектора Зонко на планете Вокс, где был расположен дом родителей Лайна.
Ох, что-то тирианца совсем не в ту сторону понесло!
Пожалуй, ростом рыжеволосая красавица должна была оказаться совсем немного ниже, чем сам тирианец.
Хоть внешность шпиона и претерпела кардинальные изменения, но телосложение мужчины его обладающему силами метаморфизма симбиоту пришлось корректировать незначительно, меняя рост на
“Какая женщина!” — восхитился господин Зонко, жадно рассматривая необычную лею.
Неи Тирии в большинстве своем миниатюрные и светло- и, в более редких случаях, темноволосые, обладающие пропорциональными, почти идеальными с точки зрения визуального восприятия лицами, на фоне землянки как-то неожиданно... меркли.
Да простят энергии Тирии Лайна за подобные запретные и попирающие нормы тирианского общества размышления, но рыжая незнакомка была на вкус шпиона действительно чудо как хороша в своей естественной, нестандартной и выразительной красоте.
Зрелой, броской и очень гармоничной.
Землянка лениво и без стеснения рассматривала посетителей бара, не задерживая взгляда ни на ком конкретном.
Господин Зонко почему-то замер и внутренне собрался, а когда рыжая прелестница посмотрела точно на него, Лайна на миг... выключило из реальности и бросило в жар.
Пропали окружающие звуки. Пропали любые посторонние мысли. По его телу заструилось тепло, заставив мужчину задержать дыхание и погасить порывы сонного симбиота, силу которого во время пребывания на “Наморе” приходилось приглушать.
"О, вселенная. Нея. Нея и не тирианка", — захотелось вскричать шпиону.
“Почему никто из внедренных в Содружество не сообщил об этом? Почему наши власти скрывают, что неями могут быть и женщины других рас из галактики Млечного пути? Неи-люди, ну надо же!”
Пока тирианец отходил от шока, вызванного неожиданным открытием, а потом возвращал себе благоразумие и контроль и над энергетической сущностью, и над собственным телом, спутники землянки его мечты после некоторых споров и тихого выяснения отношений покинули бар, оставив нею из другой галактики допивать местные коктейли в полном одиночестве.
Женщина устало опустила плечи, покачнулась и икнула.
"Космос, да она же доверху накачалась “взрывами”!" — заволновался Лайн.
А потом глубоко вздохнул, встряхнулся и в несколько быстрых шагов достиг стойки бара и занял пустующее рядом с землянкой место.
“Наша,” — на грани сознания рыкнул его ошалевший от радости тир с предвкушением.
“Спасибо старику Горну за его откровения. Кажется, я получил, влезая в это паршиво пахнущее дело, несравнимо больше, чем смел и мечтать,” — согласился Лайн Зонко со своим энергетическим компаньоном, наклоняясь к землянке и дурея от исходящего от нее сладкого аромата, который опьянял тирианца похлеще любого "икеланского взрыва".
Глава 34: Грегор
Последним воспоминанием Грегора Шора перед полным погружением в блаженное небытие было то, как он
Затем мужчину резко накрыло слабостью из-за недавнего вынужденного выброса силы тира.
А дальше тирианец просто бесконечно долго болтался в энергетически заряженной темноте, лишь иногда начиная чувствовать свое тело и благодаря просыпающемуся симбиоту видеть разрозненные картинки прошлого и настоящего или слышать какие-то разговоры, которые велись прямо сейчас в непосредственной близости от регенера, в который экипаж "Пламени" его погрузил.
Сознание медленно и лениво возвращалось к тирианцу, заставляя размышлять обо всем, что его тревожило.
К его огромному удивлению и облегчению, Грегор в своем плавающем в полубреду сознании почти не думал о своей пока еще супруге Урле.
Даже ее образ потускнел в его памяти, уходя куда-то на дальний план.
Если еще до плена ситуация с женой беспокоила тирианца, злила его, причиняла боль и страдания, которые его характер и выдержка просто не позволяли хоть как-то демонстрировать посторонним, то сейчас вопрос с Урлой должен был закончиться, по его мнению, единственным возможным решением: “Прибуду в Тирию, отправлюсь в Тирос и разорву эту гребаную связь!”.
Все теплые чувства нигана Шора, не вытравленные даже предательством супруги, все надежды на то, что их брак еще имеет хоть крошечный шанс на реабилитацию, исчезли окончательно, оставив после себя острую горечь и едкий, сводящий с ума стыд.
Как мог он быть настолько слеп в желании обрести семью с первой подходящей ему женщиной, невзирая на то, какими разными разумными он и Урла были на самом деле?
Как глупо игнорировал интуицию, идя на поводу у энергетической совместимости?
Как смог отдать в руки такой женщины, как нея Тамри (или Сорен?), власть над обеими половинами своей сущности?
Где был его разум в тот момент?
Где-где... в том самом месте, где мозга точно поблизости не было!
Вместо образа жены, пока он методично перелистывал все крошечные детали его недавних, пропитанных болью и иными неприятными моментами воспоминаний, в сознании Грегора снова и снова возникало совершенно иное изображение.
Образ женщины, на которую он реагировал очень странно и нетипично.
Той, которую его мужская половина посчитала привлекательной, если отбросить неопровержимый факт ее принадлежности к леям, женщинам, не предназначенным для мужчин его системы.
При физическом соприкосновении с которой его энергетическая половина, вялая и неповоротливая, прошибала нигана Шора током, активируя его тирлинии, в противовес любой логике и прочим разумным объяснениям этого явления.
Грегора беспокоили подобные реакции.
Его волновала природа загадочного поведения своего симбиота.
В какой-то момент, пока тело тирианца еще пребывало в восстанавливающем сне, его тир окончательно пришел в себя и несколько отделился от носителя, проецируя в разум Грегора картинки окружающей обстановки.