Лаймаргия: кровь и песок
Шрифт:
Я был полностью с ними солидарен. Боялся не только местного зверья, а ещё и того, что сейчас сяду и усну, а наутро меня встретят улыбчивые лица стражников и палач в маске. Благо не выкинул остатки еды. Её нужно поберечь. Это не только ресурс для восполнения сил, но и новая валюта.
Пока сидел, под рукой нащупал нечто округлое. Взял, осмотрел. Белый кругляш с гравировкой в виде профиля нашего царька. Подумал о ценности находки. Все монеты делились на три типа. Каждая с номиналом в сотню к более мелким. Белая, серая и чёрные монеты, чем темнее, тем выше их стоимость. Сто белых — одна серая, сто
Не лез в их структуру, так как от охоты был очень далёк. Единственное, что знал, так это как ставить силки и рыть волчьи ямы. По поводу силков: они ориентированы на мелкую дичь, а вот насчёт волчьей ямы… У меня нет сил и времени копать яму. Лопаты у меня отродясь не водилось, а копать подручными средствами, ковыряя землю палкой, то ещё удовольствие.
На изготовление самоделки уйдёт как минимум часа два-три. Во-первых, требуется отточить или же обтесать камень. Во-вторых, нужна верёвка, которую я не желаю вязать из крапивы. Поскольку раньше я преподавал историю, мне были известны методы изготовки древних орудий труда, а также время, уходящее у мастеров на их изготовление.
Страшно, в каждом шорохе и звуке ломаемой ветви чудились монстры. Где-то далеко послышался вой собак или же кого-то похожего. Ну да, собаки не воют и не шарятся ночью по лесам. Если кто-то думает, что собаки и волки совсем не страшны, то он не становился жертвой бешеной твари. Ещё в моём мире, помню, мне прокусила ногу такая вот собачка. А бешенство так вообще полный кошмар. Читал в интернете, как эта зараза уничтожает мозг за неделю, превращая человека в пускающего слюни инвалида. Никому такой участи не пожелаешь.
Пытался себя чем-то занять до того времени, пока Ярсон, местное светило, не озарит округу. При свете дня всяко сражаться сподручней, чем ночью. На будущее придётся обзавестись убежищем. Если собрался тренироваться, то без некого подобия лачуги, где можно бросить кости, нельзя. Мне ещё и в учебное пространство погружаться где-то требуется. Желательно, чтобы это место было безопасным. Вспомнил первые секунды при выходе из той пустыни. Я был беззащитен, меня за плечи трясла Мила. Провёл бы я там ещё пару-тройку минут, и всё. Сейчас неизвестно, где бы покоилась моя тушка.
И всё же странно. Совершенно недавно, хладнокровно убив пять человек, я совершенно не испытал уколов совести, а также прочих ощущений, описанных авторами бестселлеров. Может, сказались те два года, которые я работал на мясокомбинате? Не знаю.
Стало холодно. Во избежание простуды всё же решился развести небольшой костёр. Очень тихо собрал валежник и сухую траву. Сумки оставил рядом с пещерой: от котелка и ложек создавалось слишком много шума. Удалось прогуляться без приключений, и я приободрился.
— Наверное, не всё так плохо. По утру уйду чуть дальше, начну охоту. Надеюсь, пару дней моя семья под домашним арестом выдержит,
Руки задрожали от осознания сказанного. Но тут же я подумал, что не время падать духом. Застучали зубы. Кажется, промёрз. Захотелось в тепло. Ускорился. Сложил всё добытое в кучу. Достал камушки. Поначалу, боясь создавать лишний шум, стучал так слабо, что не удавалось выбить достаточное количество искр.
Психанул,
Пламя начало опутывать ветви, и через минуту я получил достижение — «Первая неделя Робинзона Крузе». Выдумал. Странное мышление проснулось после появления интерфейса. На меня словно очки дополненной реальности надели, отстраняя от всего происходящего вокруг.
Достал хлебушек, наколол кусок на ветку. Разыгравшееся пламя тихонько потрескивало. От костра пошёл дым. Кажись, не все ветки были сухими. Смотря на танцующие язычки эсхинатуса[1], снова погрузился в воспоминания. Почему-то вновь полезли мысли о знати.
Можно было приблизить свой род к королю. Всё это делалось благодаря академиям: оттуда часто выходили толковые ребята. Многих брали на работу в качестве дворцовой стражи либо на другие должности. Хоть учебное заведение и носило статус академии исключительно магической, там существовали и другие факультеты. Купцы, юристы, канцелярия, рядовые сыска, ремесленники наподобие алхимиков и ювелиров. Если всех перечислять, то можно с ума сойти.
Каждый год проводились турниры, где было уж очень много ценных призов: артефакты, камни, усилители, про назначение которых узнал недавно, титулы, поощрения, да даже земли с рабочим людом в придачу. Говорить о всех благах и преимуществах обучения там можно очень долго. Очень часто сразу из-за парт уходили либо в охотники, либо, как в последнее время, сразу на фронт. Последнее больше относилось к мелким дворянам и отпрыскам ремесленников.
Странный шорох, донёсшийся из пещеры, отрезвил. Сначала раздался один, потом прошло немного времени, усыпляя мою бдительность. Потом второй. Принялся вглядываться, вспомнив о своём новом оружии. И только когда я смог различить силуэт, понял, почему от меня отстали и почему сюда за целый час никто не забредал. Это территория грозного хищника!
Шестипалый медведь медленно выходил из пещеры, щурясь. Огромный, косматый, с чёрной шерстью, напоминающий больше гризли, нежели нашего русского собрата. Длиннющие и острые когти, дополнительная пара лап, торчащих из загривка, будто они постоянно в замахе, на манер людских рук. Пальцы на дополнительных конечностях немного растопырены в стороны, на них поблёскивают серые коготки.
— Бить напрямую нельзя, мишка, может, ты встанешь на лапки? Хотя зачем тебе это? Ты же можешь нападать и из такого положения, гадкий мутантик.
Мой голос был максимально миролюбивым. Где-то слышал, мол, все звери в понимании людской речи ориентируются на тембр, тональность и прочую ерунду, связанную с голосом.
— Р-р-р-р! — мутант приглушённо зарычал.
Вот сколько нужно иметь самообладания, чтобы не ринуться наутёк в этой ситуации? Или же это страх сковал моё тело?
— Нельзя бояться! — выкрикнул я вслух, сам не заметив этого, и спровоцировал медведя.