Лазарет на перекрестке миров. Начало
Шрифт:
— Возможно, — наконец, неохотно ответил он. — В секторе Дох идет крупное наступление. Все наши силы задействованы в нем. Мы одерживаем победу!
— Я не ощущаю вашей победы! — подражая Кор-Харру, злорадно ответила Татьяна. — Бим прокусил панцирь?
— Кто? А, этот… ваш хищник? Нет, только поцарапал.
Тележка вкатилась в третий жилой сектор. Э вырастил посередине кровать-стол, подогнал Малую медицинскую консоль. Поверхность кровати шевелилась, словно живая — мягкий массаж исключал появление
Татьяна подключила консоль к переложенному сатианету и снова склонилась над ним, заглядывая в горящие глаза.
— Э будет следить за вами, поэтому давайте без глупостей! Выполнять правила Лазарета неукоснительно! Понятно?
— Тсалит, — неожиданно заговорил сатианет, — мое имя. А ваше, доктор?
— Танни. Я ввела успокоительное. Вы сейчас заснете, и это будет лечебный сон.
Сатианет дернулся.
— Я не хочу быть овощем! Что это такое? Что-то жуткое?
— Нет, это съедобное, — улыбнулась Татьяна Викторовна. Однако сатианет бледнел на глазах.
— Вы съедите меня?
Татьяна всплеснула руками.
— О господи! Конечно, нет!
— Значит, скормите своему хищнику?
— Как вы мне надоели! — искренне воскликнула она. — Я ничего не буду с вами делать. Выздоровейте сначала!
Сатианет глядел на нее с опаской, но веки его тяжелели. Через несколько минут он спал. Тяжело вздымалась широкая грудь, левая рука, не прибинтованная к туловищу, подергивалась во сне.
Татьяна Викторовна задумчиво погладила вздрагивающие коричневые пальцы и покинула сектор.
— Это называется Законом падающего бутерброда! — говорила Татьяна, отпивая мелкими глотками крепкий сладкий чай и не глядя на Лу-Тана. — Ни одного корабля за неделю! Что делать-то будем, доктор?
Искусственно синтезированный чай у Управляющего Разума получался с каждым разом все лучше и лучше.
— Ну, — Лу-Тан тяжело заворочался на любимой «козетке», — с голоду Э нам не даст умереть. Будем сидеть в осаде. Долго так продолжаться не может.
— Они глушат все наши сигналы? — Татьяна задумалась. Что-то не давало ей покоя. Была зацепка в словах Кор-Харра, которую она упустила.
— Да. Танни, а что такое бутерброд?
— Это съедобное, — сказала Татьяна и захохотала, вспомнив сатианета. — Ой, не могу! Видели бы вы его лицо!
Лу-Тан был в курсе — Э транслировал насмешившую Татьяну сцену прямо на подводный экран в бассейне, который он в последние дни почти не покидал, хотя «пить чай» в смотровую приползал неукоснительно. Звездные пейзажи были весьма подпорчены кораблями гоков — неподвижными, матово-черными, молчаливо-угрожающими.
Лежащий у ног Татьяны Бим вдруг вскочил и зарычал. Татьяна обернулась. В дверном проеме нерешительно маячила
— Тихо, Бим! — прикрикнула она на пса и поднялась. — Вам еще рано вставать!
— Я могу войти? — вежливо поинтересовался сатианет, оставаясь за порогом.
— Заходите, командор, — махнул ластой Лу-Тан. — Раз уж встали, посидите с нами.
Татьяна нахмурилась и вернулась на место.
Между «козеткой» Лу-Тана и ее креслом, выросло из пола массивное грубое стуло. Наверное, на планете сатианетов они были еще грубее, в этом же Э изменил наклон спинки и добавил мягкую эргономичную обивку.
Тсалит, сильно прихрамывая, зашел в помещение и осторожно сел, держа спину неестественно прямо. Глаза его не отрывались от флагмана гоков, висевшего прямо по курсу. Если бы взгляд умел убивать — корабль давно исчез бы в ярчайшей вспышке.
Бим настороженно следил за гостем и на всякий случай скалил острые зубы. Сатианет покосился на него.
— Ваш хищник мал, но опасен, Танни! — заметил он. — И верен вам! Он — настоящий боец!
— Он — настоящий друг! — сердито поправила Татьяна. Чай неожиданно потерял вкус. — Ваши мозги отравлены войной, вы во всех видите солдат? Во всем — смерть?
— Танни! — предостерегающе поднял пальцы Лу-Тан.
Татьяна раздраженно дернула плечом, но замолчала.
— Они не могут видеть меня? — спросил Тсалит. — Иначе вам не поздоровиться.
— Станция защищает нас от их сканеров. Без моего разрешения они не могут ничего!
Командор подумал, глухо постучал костяшками пальцев по бедренной пластине. Развернулся к Лу-Тану.
— Почему вы не выдаете меня? Почему подвергаетесь опасности? Я не понимаю.
Татьяна со звоном поставила чашку на блюдце.
— А вы разве выдаете своих? — спокойно поинтересовался Лу-Тан.
— Никогда, но…
— Пациенты обладают полной неприкосновенностью, находясь не территории Лазарета. Пока вы в его границах — вы наш. И если бы вас звали, к примеру, Кор-Харр, я ответил бы так же…
Тсалит покачал головой.
— Гоки уйдут, едва я ступлю на любой их корабль! Я не верю, что они не угрожали вам!
— Для нас их угрозы ничего не значат! — пожал плечами доктор.
— Вы или глупы или глупо бесстрашны! — вспылил сатианет. — Выдать меня для вас — осознанная необходимость!
Татьяна, вскочив на ноги, шагнула к нему.
— Господи! Да что же это такое, а? Когда вы поймете, что у нас свои правила? На территории Лазарета нет места расовой дискриминации, розни, любым проявлениям агрессии. Здесь нет места войне! Потрудитесь скрыть ее в глубине вашего зашоренного ненавистью к гокам мозга!
Сатианет вновь замерцал глазами.
— Надо было придушить вас, доктор! Не стоит говорить о том, чего не понимаешь!