Лазоревый грех
Шрифт:
Полиция стояла вокруг, глядя на спектакль. Лейтенант Николс поглядел на меня и, улыбаясь, покачал головой. Когда круг исчез, он подошел ко мне, пока я протирала свежую рану антисептическими салфетками.
Понизив голос, чтобы по-настоящему безутешная вдова его не услышала, он сказал:
— Ни за какие деньги не согласился бы, чтобы эта штука сосала кровь из меня.
Я пожала одним плечом, стараясь унять кровь из пальца.
— Вы бы удивились, сколько люди согласны платить за такую работу.
— Все равно недостаточно. —
Я стала уже подыскивать непринужденный ответ, когда ощутила присутствие вампира — как холодом по коже. Там, в темноте, кто-то ждал. Налетел порыв ветра, а ночь была безветренной. Я подняла глаза, и никто другой этого не сделал — потому что люди никогда не смотрят вверх, никогда не ждут, что смерть налетит с небес.
Секунда у меня была, чтобы сказать: «Не стреляйте, это свой!» — когда прямо среди нас, почти вплотную ко мне, появился Ашер — волосы его развевались, ноги в сапогах спружинили о землю. Ему пришлось сделать еще шаг, гася инерцию полета, и он оказался рядом со мной.
Я повернулась и встала перед ним. Он был слишком высок, чтобы я смогла прикрыть его полностью, но я сделала что могла — встала так, чтобы каждый, кто будет стрелять в него, рисковал бы попасть в меня. У всех полисменов и телохранителей уже были пистолеты в руках, и все стволы смотрела на нас с Ашером.
Глава 4
Я глядела в полукруг стволов, пытаясь уследить за всеми, но это не получалось — их было слишком много. Я расставила руки в стороны, разведя пальцы, — универсальный сигнал: «Я безвредна». Пусть никто не думает, что я лезу за пистолетом, — ничего хорошего из этого не выйдет.
— Он друг, — сказала я чуть излишне высоким, но в остальном спокойным голосом.
— Чей друг? — спросил Николс.
— Мой.
— Ну а мне он не друг, — произнес один из постовых.
— Он никому не угрожает, — заявила я, прижимаясь к Ашеру спиной и ощущая контур его тела.
Он что-то сказал по-французски, и все руки чуть сжались на рукоятях пистолетов.
— Ашер, только по-английски!
Он глубоко, прерывисто вдохнул:
— Я не намеревался пугать кого-либо из присутствующих.
Еще недавно полиции было разрешено убивать вампиров на месте — просто за то, что они вампиры. Только четыре года прошло, как решением по делу «Аддисон против Кларка» вампиры снова были признаны «живыми» — хотя бы перед законом. Они стали гражданами, имеющими права, и стрелять их без причины считалось убийством. Однако время от времени такое случалось.
— Если будешь стрелять, когда я загораживаю прицел, можешь попрощаться со своей нагрудной табличкой.
— А у меня таблички нет.
Это сказал Бальфур, поддерживая имидж крутого парня. Но и пистолет у него тоже был не слабый.
Я повернулась к нему.
— Если будешь стрелять, постарайся убить
— Никто ни в кого стрелять не будет, — произнес Николс. Я стояла достаточно близко, чтобы услышать сказанное себе под нос «черт бы все побрал».
Он отвел ствол в сторону телохранителей:
— Убрать оружие, быстро!
Остальные полисмены последовали его примеру, и вдруг линия стволов обратилась прочь от меня, к Бальфуру и Рексу. Я медленно выдохнула — оказалось, я задержала дыхание, — и слегка привалилась к Ашеру.
Он вообще-то знал, что не следует неожиданно влетать в гущу людей, особенно полисменов. Ничто так не пугает людей, как зрелище вампира, который делает что-то абсолютно невозможное. И еще он заговорил по-французски — значит что-то его так напугало или разозлило, что он забыл английский. Что-то случилось очень плохое, но я не могла его спросить — пока что. Первым делом — выбраться с линии огня, остальное потом.
Мы стояли так близко, что его золотые волосы задевали мои черные кудряшки. Он положил руки мне на плечи, и я почувствовала, как они напряжены. Он был напуган. Что же стряслось?
Полиция уже убедила телохранителей убрать пистолеты. Постовые разделились и проэскортировали заинтересованные стороны каждую к своим машинам. Возле нас остались Николс, судья и репортерша. Она хотя бы не стучала по своему компьютеру.
Николс повернулся ко мне, держа в руке опущенный пистолет и слегка похлопывая им по штанине. Он нахмурился, бегло оглядел Ашера, потом меня. Он явно знал, что не стоит смотреть в глаза вампирам. Они могут тебя зачаровать, если захотят. Я иммунна к их взгляду, потому что я — слуга-человек Мастера всех вампиров города. Связь с Жан-Клодом защищала меня почти от всего, что мог бы сделать Ашер. Не от всего, но почти.
Николс явно был недоволен:
— О'кей. Так что такого стряслось, что вам пришлось вот так сюда влетать?
Черт, слишком он хороший коп. Хотя он с вампирами наверняка дела имел мачо, он правильно заключил, что только что-то очень срочное могло заставить Ашера появиться таким образом.
Он снова покосился на Ашера, потом опять стал смотреть на меня.
— Это хороший способ, чтобы вас застрелили, мистер...
— Ашер, — подсказала я.
— Я не вас спрашивал, миз Блейк. Я спрашивал его.
— Я Ашер, — сказал вампир таким голосом, который ощущался в воздухе как ласка. Он воспользовался вампирским умением, чтобы расположить к себе собеседника. Просеки Николс, что он делает, эффект был бы обратным. Но Николс не просек.
— Так что случилось, мистер Ашер?
— Просто Ашер, — ответил он тем же ласковым голосом, погладившим мне кожу. У меня-то был иммунитет, а у Николса не было.
Он моргнул, потом озадаченно сдвинул брови.
— Хорошо, пусть Ашер. Так что за спешка?