Лазоревый шторм
Шрифт:
Раджаат усмехнулся и голосом, настолько тихим, что Садира с трудом расслышала его, прошептал, — Наконец-то предатели явились!
Волшебница почувствовала, как рука Раджаата напряглась и поняла, что сейчас он выбросит ее. Она обеими руками закопалась в облачную плоть волшебника, и в то же мгновение Раджаат швырнул ее по направлению к Черной Линзе.
Клочек бирюзового облака остался в руке Садиры. Когда она выговорила один единственный слог, клочек раширился, остановив ее падение с высоты груди Раджаата. Древний волшебник, занятый совсем другим, рассеянно махнул рукой,
Садира взглянула через край своей воздушной подушки и увидела Короля Теса, встающего из воды, на его спине лежала, едва не падая, Черная Линза. Он повернулся к Раджаату и уставился ему в глаза, из его клюва полились какие-то странные звуки. Рядом с ним вода бурлила вокруг Нибеная и Хаману, так как они набирали энергию для заклинаний, вокруг них на огромной площади каменные кусты обесцвечивались и завядали.
Оба и Андропинис стояли рядом, пристально глядя в линзу, как если бы они собирались использовать Путь.
Тихиан и Сач выбрались из своего укрытия и бросились к Черной Линзе. Рикус, который с остервенением рубил лодыжку древнего волшебника пока Садира не освободилась, отпрыгнул от Раджаата и бросился наперерез королю.
— Рикус, нет! — Садира сунула руку в карман плаща.
Судя по тому, как Раджаат отреагировал, когда он увидел королей-волшебников, волшебница подозревала, что он нападет на «предателей» прежде, чем они сумеют выполнить свой план. Она не хотела, чтобы Рикус находился рядом с Черной Линзой в этот момент.
Корона вокруг головы древнего волшебника внезапно затихла. Взгляд Раджаата стал пустым, бессмысленным, а в его похожих на бриллианты глазах забушевала настоящая буря из сапфирового каменного града.
Садира сжала грудную чешуйку каменной ящерицы, протянула руку к Рикусу и выкрикнула заклинание. Сверкаюшее полотно защитного щита появилось над всей областью, окружавшей его.
Два потока дымящихся градин вылетели из глаз Раджаата. С оглушающим ревом они ударились о щит волшебницы и отлетели далеко в сторону. Упав в озеро в сотнях ярдов от щита, они взорвались, подняв высоко в воздух фонтаны кипящей воды.
Когда шторм утих, глаза Раджаата аж побелели от ярости. Он поднял ногу в воздух и шагнул к Садире, молнии с его короны без перерыва били вниз.
Хаману и Нибенай указали пальцем на Черную Линзу и хором выкрикнули слога заклинания. Тонкие потоки абсолютной темноты ударили из их пальцев по направлению к шару. Потоки выходили с другой стороны уже полноводной рекой, которая обрушилась на Раджаата, затянув в свои воды Рикуса и Тихиана, оказавшихся на ее пути.
Оба и Андропинис напали следующими. Стоя рядом друг с другом, они начали двигать руки в пустом воздухе между собой, как если бы уминали что-то. Их взгляд был сосредоточен на абсолютной тьме, поглотившей Раджаата, и скоро темная масса стала походить на шар. Когда сфера стала абсолютно круглой, два волшебника подошли поближе друг к другу. Черный шар, содержащий внутри себя Раджаата, стал
Садира не почувствовала ни малейшего облегчения. План королей-волшебников оказался очень эффективным, а ее вмешательство, с целью спасти Рикуса, на деле спасло их от контратаки Раджаата, которая могла похоронить их всех. Тем не менее было ясно, что древний волшебник предвидел их появление, более того — желал его. Учитывая это казалось крайне странным, что он опирался на одно-единственное заклинание, чтобы остановить их, и что это заклинание, после которого его схватили, не смогло пробить ее щит.
Битва, подозревала волшебница, далека от окончания. Тем не менее она узнала кое-что исключительно важное. Черная Линза вовсе не была только орудием Мастеров Пути. Короли-волшебники использовали ее, чтобы увеличить силу своих заклинаний в сотни, тысячи раз. К сожалению Садира выучила и то, что ее собственная магия почти не оказывает никакого действия на Раджаата, и она не верила, что линза изменит это. Но она знала кое-кого, кто способен использовать этот странный черный шар с очень хорошим эффектом.
Садира глубоко вдохнула, повернулась и тихонько проборматала заклинание. Когда она выдохнула, ее облако начало двигаться, как если бы задул сильный ветер. Волшебница сжала руку в кулак и уперлась кулаком в бок. Летающая подушка послушно полетела к Черной Линзе. Не сводя глаз с королей-волшебников, Садира спустилась пониже и медленно закружила над областью.
Нибенай поднял руку, приветствуя ее и предлагая опуститься на землю. — Ты здорово помогла нам, — сказал он. — Теперь ты можешь не бояться нас.
Садира не стала опускаться ниже. Посмотрев на него и на Хаману, она спросила, — А что с Рикусом?
— Он там, с Узурпатором и Раджаатом, — сказал Хаману, указывая на черную сферу. Оба и Андрипинис уже успели сжать шар так, что он был не больше, чем маленький гигант.
Садира попыталась не испугаться. Она уже возвращала людей из Черноты раньше, и не видела никаких причин, почему бы ей не сделать это опять.
Ее надежда, наверно, отразилась на ее лице.
— Не надейся, что твоя сила может вернуть твоего мужа назад, — сказал Нибенай. — Он ниже Черноты, а не часть ее.
— А какая разница? — спросила Садира.
— Чернота — это тень. Она показывает, что чего-то нет, — объяснил Хаману. — Но ниже Черноты лежит Дыра, где нет абсолютно ничего: ни будущего, ни настоящего или прошлого, ни даже Серости. Там есть только пустота — и ничего, кроме пустоты.
— Ну, теперь спускайся, как я уже предлагал тебе, — скомандовал Нибенай слегка раздраженным голосом. — Будет лучше для тебя и для нас, если мы заключим договор.
Делая вид, что она принимает предложение королей-волшебников, Садира подлетела поближе к черному шару, как бы для того, чтобы взглянуть последний раз на своего мужа. Она направила свои руки так, чтобы облако спустилось пониже, и медленно пролетела над Черной Линзой и над новой тюрьмой Раджаата. Когда она не нашла ничего, кроме белых, безжизненных каменных кустов, которые осквернили Хаману и Нибенай, волшебница разочарованно отвернула в сторону.