Лазурь. (не)Идеальная для тебя
Шрифт:
– Этих существ называли зарнами, и долгое время мы с ними нормально сосуществовали. Но потом политических и магических противоречий становилось все больше, дошло до серьезного столкновения и зарнов уничтожили. Их было меньше.
Мы были сильнее. Произошло неизбежное.
– Всех-всех? – Я облизала пересохшие губы.
Ужас.
Лучше буду представлять, что он пересказывает мне какой-то фантастический фильм.
Вот же больная у кого-то фантазия!
– До единого, – подтвердил Блесс. – И это нарушило естественный баланс
– Незабываемые впечатления. – Я поежилась.
– Задача магов на службе Ньэгга – вовремя обнаруживать такие вот очаги и исправлять в них баланс силы. Пока это еще возможно. Поэтому немногочисленные маги считаются элитой и имеют огромные привилегии. И поэтому Ньэгг разделен на круги. Люди, которые не могут противостоять разрушениям, должны оставаться в безопасности.
Самоотверженность магов вызывала уважение. Получается, они защищают нас всех. В том числе и с помощью жестких правил.
– И особенно Переход, – закончил Блесс. – Кто знает, может, однажды наши ученые найдут способ его включить. Тогда этот кошмар наконец закончится.
Я неожиданно поймала себя на том, что сжимаю в ответ его пальцы.
Ох... Экскурс в историю получился не самый приятный.
– Никогда больше не войду в воду.
Очевидно, я опять сморозила глупость, потому что жених мягко улыбнулся. В этот раз совершенно не скрывая эмоций.
– Днем это практически безопасно. На вышках дежурят маги с соответствеющей специализацией. Нельзя выходить на пляж только в темное время суток, потому что каждую ночь у нас возникают новые очаги. Но к утру их обычно уже убирают, ты даже не заметишь ничего.
Губы вновь пересохли, пришлось их облизать.
– Я этого не знала.
– Прости. Я должен был тебе все заранее объяснить, но у меня не было времени.
Зрительного контакта я не хотела, но он случился.
И отвести взгляд так сразу не получилось.
– За Ирис тоже прости, – неожиданно глухо выговорил Блесс. – Между нами никогда ничего не было. В романтическом плане, я имею в виду.
– То есть, я своим появлением не разрушила ваше счастье? – Почему-то меня это беспокоило. Очень.
– Предполагалось, что мы поженимся, потому что с моим уровнем дара я должен жениться и дать Ньэггу наследника как можно раньше. Наследника магии, я имею в виду. А без женщины такое не проделаешь. – То, что меня беспокоило, Блесс воспринимал просто как очередные обязанности. Судя по его лицу, не самые приятные. – Но Луна выбрала тебя. Ирис придется все понять.
Угу, возьмет и поймет. Запросто.
Он что, думает, у нее там где-то специальная программа встроена?
– Как у тебя все просто...
– Не просто. – Блесс вдруг отпустил мои руки, подался ближе и погладил
А со мной?
Я-то нормальная в отличие от них всех!
То есть...
Теплое дыхание вдруг пощекотало мне лицо. Блесс оказался близко-близко, коснулся губами кончика моего носа и сразу же отстранился.
– Хватит на сегодня, у тебя и так глаза совершенно безумные.
Обезумеешь тут, когда на голову сыплется такое!
– Я справлюсь. Честно.
– Вечером постараюсь заскочить к тебе, но сейчас мне надо идти. – Еще один поцелуй остался у меня на щеке.
Блесс поправил мне одеяло и покинул палату.
Валяться в больнице было скучно. Я почитала новости, посвященные нашему с Блессом выступлению на пляже, посмотрела несколько утренних шоу, попыталась уснуть и успела тихо возненавидеть этот нескончаемый день. Ноги под повязками чесались. Магически ускоренное заживление, чтоб его! Ко мне трижды пытались прорваться репортеры, а в одном из доставленных букетов медсестра нашла маленькую камеру.
Быть невестой Блесса Нэшуорта оказалось сложнее, чем представлялось.
Повезло еще, что медсестра вышла, когда принесли букет от Джексона.
«Как дела, героиня?», – гласила записка.
И куда я должна была ответить на этот вопрос?
Через секунду ожил мелодией смартфон, и я, уверенная, что услышу Джексона, поднесла его к уху.
– Нежана! – Звонил не Джексон. Блин. – Нежана, это Терренс. Мы добыли твой номер у Игль и... Нежана, это хотя бы ты?
– Привет, – подала голос.
– Ты же не против, что я звоню? Хотя если тебе больше нельзя с нами общаться или ты не хочешь, то просто скажи. Я понимаю. – Друг заметно смущался, на него всегда в таких случаях нападало страшное косноязычие.
Я поймала себя на грустной улыбке.
Такое ощущение, что приют и ребята были в моей жизни целую вечность назад.
– Не против, конечно, – почему-то слова дались с трудом. – Рада тебя слышать.
– Слушай, Рик извиняется. Ему очень стыдно, правда. Он тут, рядом, и... ну, он не хотел тебе говорить все те противные вещи. Просто испугался, что ты подружишься с богачами из Кейтса и забудешь нас. И я тоже этого боюсь. Но ты же не забудешь, правда? Прилетишь к нам? Мы скучаем. И... прости его, ладно.
– Ладно, – повторила эхом. – Я не злюсь. Честно.
Быть великодушной на расстоянии оказалось легко до противного.
Правда же состояла в том, что мерзкий осадок на душе остался. Но Терренс, справедливости ради, тут был ни при чем. Он ни слова обидного мне не сказал и дуться на него за компанию было не честно. Впрочем, злила даже не та сцена. Просто я теперь не знала, кто я и откуда, и это совершенно поганое ощущение.
Уже не там, но еще и не здесь.
Жаль, что не удалось поселиться в Заорре. Прав Блесс, мне бы там было лучше.