Лазурные оковы

Грабб Джефф

— Ты только что, так сказать, родилась. Он освободил тебя и Дракона, чтобы ящер присматривал за тобой. Ты можешь назвать его отцом. Оливия указала на пустое место на ее запястье. Он — Безымянный Бард. Поняла?

— Безымянный Бард, — эхом повторила Элия и глубоко задумалась. Она знала эту историю, но никак не связывала ее с Безымянным из своего сна. Она раскачивалась взад-вперед, вспоминая историю целиком и начиная понимать, что та должна значить.

Безымянный открыл глаза. Нахмурившись, он

пробормотал:

— Снова дома, снова дома. Джиггиди-джиг.

Акабар и Оливия обменялись взглядами. Хафлинг пожала плечами. Элия придвинулась к старику.

Когда Безымянный увидел Элию, он попытался сесть, но его раны причиняли слишком сильную боль. Дракон хотел помочь ему, но Безымянный отмахнулся. С усилием он поднялся сам.

Он посмотрел на окровавленную Элию и вздохнул.

— Ты все, на что я рассчитывал, и далее больше.

— Ты Безымянный Бард, — ответила Элия. Ее голос был ровным, лишенным эмоций.

— Да, ты помнишь мою сказку? Я не вложил ее в тебя, как другие истории, но рассказал ее в час, когда ты впервые проснулась, пока мы ждали, когда лекарства помогут Дракону и ты сможешь бежать с ним.

Элия тряхнула головой.

— Я не помню, что слышала это. Я только помню это.

— Что ты помнишь? — спросил Безымянный.

— Это история о человеке, тщеславном и самонадеянном, который предал свою совесть, чтобы совершить то, что таило в себе огромную опасность.

Оливия задохнулась, Акабар прикусил губу. Краска сошла с лица Безымянного.

— Я разве не права? — спросила Элия. Все молчали. Безоблачное небо сверкало и трещало, как будто молнии играли над ними. Тени сидящих резко обозначились на серых плитах.

— Как ты могла это сказать? — прошептал Безымянный.

— Вот какова ее собственная интерпретация этой истории, — недовольно сказала Оливия.

Грустным голосом певец произнес:

— Я был не прав.

Акабар улыбнулся.

— Да. Ты хотел создать вещь, а вместо этого получил дочь. В Термише бы сказали, что боги благословили тебя.

Элия благодарно улыбнулась волшебнику.

— Которая даже может превзойти старика как певица, — предсказала Оливия.

Безымянный удивленно посмотрел на хафлинга. Очевидно, ему не приходило в голову, что его создание может быть лучше его самого.

— Я дал ей все, что мог, — ответил он.

— Фальшивую историю, свои песни и ненастоящее имя, — возразила Элия.

— Я дал тебе прошлое для того, чтобы ты не чувствовала себя одинокой, а мои песни — все, что у; меня осталось. Я дал тебе свободу ценой своей собственной. Когда Кассана вытащила меня из моей клетки, я пытался предупредить тебя в твоем сне. Она контролировала мои слова и действия, но я успел сказать, как победить калмари.

— Да, ты сделал это, — ровным голосом

согласилась Элия.

Певец с болью посмотрел на нее.

— Но ты все еще ненавидишь меня.

— Я не говорила этого, — возразила Элия. Улыбка засияла на ее лице. — Разве не бывает, что дети не соглашаются с родителями просто так, без ненависти.

— Ты думаешь обо мне как об отце?

Элия пожала плечами.

— Не знаю. Ты что-то оставил в памяти о моей семье, но я не очень-то сильна в дочерних чувствах. А ты думаешь обо мне как о дочери?

Безымянный глянул вниз, на плиты, потом снова на Элию.

— Если честно, нет. По крайней мере… сейчас нет.

— Это правильно. Она наклонилась и слегка задела его щеку губами.

— Я нашла себе двух друзей, а ты дал мне брата.

— Брата? — Безымянный не сразу понял. О, да. У тебя часть души сауриала.

Дракон потряс головой.

— Да, Фальш разделил твою душу, — сказал Безымянный Дракону. — У каждого из вас половина души.

Глаза паладина сузились. Он высунул два когтя, показал на Элию и втянул один, показал на себя и втянул другой.

— Он должен знать. Он специалист по душам, — подтвердила Оливия.

Ящер кивнул.

— Вы не можете разделить душу и получить две, — возразил Безымянный.

— Почему нет? — вмешалась хафлинг. — Душа бесконечна, если ее разделить, то получатся две бесконечные души.

Акабар в изумлении уставился на маленькую певицу.

— Что? — смутилась Оливия. — Я не права?

— Нет, — ответил маг, — я просто удивлен точностью твоих познаний в теологии.

— Хафлинги тоже, знаете ли, ходят в церковь… иногда.

Элия зевнула. Напряжение последнего месяца, первого месяца ее жизни, начинало сказываться.

— Это очень интересно, — соврала она, — но я хочу встретиться с Фальшем и его хозяином и позаботиться об этом последнем символе.

— Но разве ты не видишь, что это значит? — спросил Безымянный. Ты действительно можешь стать человеком.

— И что?

— И что? — воскликнул бард. Разве это ничего для тебя не значит?

Элия пожала плечами опять.

— Дракон сказал, что у меня есть душа, и это значит, что я не вещь.

Полагаю, что остальное не имеет большого значения. Искатели приключений не думают о том, хафлинг ты или человек, маг или боец, если ты тянешь свою лямку и предан своему отряду.

Безымянный кивнул, слегка удивленный тем, что она пришла к этому выводу сама. Возможно, что его старания благословили боги, как сказал Акабар, боги лучшие, чем Моандер.

— Итак, — сказала Элия, пытаясь перевести разговор в более практическое русло, — это Цитадель Белого Изгнания. Она была твоим домом. Как ты думаешь, где может быть Фальш?