Лазутчики. Становление. Дилогия
Шрифт:
– Да пошел ты!
– рявкнул Панкратов.
– Мы своих не сдаем!
– Ну что ж.
– Деланно вздохнул Обручев.
– Я хотел как лучше. Солдаты, обезоружить их и отвести в камеры.
– Что?
– взревел Панкратов.
– Ты приказываешь моим парням?
– Да эта гнида продался врагу!
– полез с кулаками на Обручева Сопов, оказавшийся ближе всех к предателю.
Грянул выстрел. Капитан Сопов ухнул и схватился за левое плечо. Один из штурмовиков держал наизготовку винтовку и целился в совет капитанов. Остальные приближались к ним.
– Не сопротивляйтесь.
– Бесцветным голосом сказал штурмовик.
– Иначе будете уничтожены.
– Да это что такое происходит!
– возмутился Главный Техник.
–
– Спокойно сказал Дементьев.
– Пойдемте, друзья-товарищи. Похоже, Союз погиб навсегда.
– Ну уж нет!
– Панкратов рванул к Обручеву, опрокидывая стул.
Штурмовики начали стрелять. Майор "качнул маятник", уворачиваясь от пуль, несколько шальных попали в людей, что вызвало шок, но не панику. Остальные, по примеру майора, кинулись на солдат. Федор Евгеньевич дернул из кобуры любимую "Гадюку" и, вскидывая, чтобы прицелиться в Обручева, словил две пули - одну в грудь, другую в голову. Дементьев видел, как бравый капитан, выживший в многочисленных боестолкновениях, заваливается на стол и погибает от пули своего же солдата, который уже не подчиняется ему. Дементьев понял, что использовал Обручев - заложенный программный код полноценного подчинения, реализованный в солдатах, начиная со второго поколения. Лишь самое первое было лишено этого.
Панкратов немножко не успел добраться до предателя, как был сражен пулеметной очередью. Везение оставило майора и сейчас он медленно сползал на пол, оставляя на столе и стульях кровавую дорожку. Главный Техник и Инженер подняли руки вверх, но и они словили шальные пули. Начальник разведки смотрел будто бы сторонний наблюдатель, как гибнут хорошие люди, поверившие предателю. Он, как зачарованный видел, как погиб Сопов, как умерли Прохоров и Шапошников. Дементьев очнулся лишь тогда, когда его задела пуля. Она обожгла бок и ткань моментально намокла красным. Начальник разведки приложил руку и посмотрел на расплывающееся пятно. Он бы еще долго смотрел на него, но вторая пуля, ударившая в левую ключицу, отрезвила его. Упав на пол, Дементьев сунул правую руку в карман и нажал кнопку, посылая красный код тем, кого он отобрал ради такого случая. Ведь предвидеть все невозможно, а то что переворот случиться таким образом, начальник разведки даже не думал.
Обручев посмотрел на окровавленные тела капитанов. Он не испытывал жалости или сожаления о предательстве. Ведь это только одна из ступенек к полноценной власти. Не воспользоваться ей было бы глупо. Сейчас он использовал наивных военных, потом, когда наступит необходимость, он устранит и этого американского дурака Хэмиша, который повелся на сказку о личных владениях в системе. Как же, держи карман шире. Он ни с кем не станет делиться властью, тем более уже вкусив ее сполна. А с этими безотказными болванчиками тем более. Молодчина, доктор, не подвел.
Новоявленный властитель обвел зал - операторы следящих систем сидели в креслах, вжавшись в спинки и со страхом смотрели на еще дымящиеся стволы автоматов. Штурмовики зорко следили за каждым лишним движением. Пискнул экран радара, оповещая наблюдателя о вхождении неопознанного корабля в его зону. Оператор автоматически посмотрел на экран, считывая информацию - сканер, сопряженный с радаром моментально выяснил класс и назначение судна. Большой грузовой корабль, тип "сухогруз", произведен фирмой "Локхид", бортового номера и названия не имеет, пункт приписки и маршрут точки назначения отсутствуют, вооружение отсутствует. Оператор похолодел. Как теперь доложить после только что произошедшего? Но Обручев сам спросил:
– Что там?
– Большой транспортный корабль, товарищ капитан. Неопознанный.
– Не капитан, а Лорд-Протектор, жалкий червь! Запомни это.
– Обручев надулся от собственной значимости.
– Немедленно свяжитесь с кораблем.
Оператор потянулся к кнопке связи, но экран ожил сам. С него глядел линейный диспетчер.
– Только что получили сигнал с неопознанного
– Диспетчер возмущенно отключился.
– Не безобразно, а наводят порядок.
– Буркнул себе под нос Обручев.
– А вот и подарок пожаловал. Как нельзя вовремя. Соедините меня с флагманом адмирала. Немедленно!
Оператор защелкал клавишами. На экране возникло лицо адмирала, который, увидев трупы, сразу все понял.
– Я думаю, что вы пришли к согласию?
– Как видите, возник небольшой спор, который пришлось решить силой оружия. Я, честно признать, не очень люблю демократию и честные выборы, предпочитая назначения на должность.
– Я тоже разочаровался в политическом устройстве Республики.
– Адмирал наклонил голову к левому плечу.
– Так я получу свой подарок?
– Именно сейчас он направляется сюда на грузовом корабле.
– Обручев указал на экран.
– Можете поджарить его и весь экипаж.
– Я люблю подарки, завернутые в красную ленточку. Пусть он сам причалит к моему флагману, а дальше я все сделаю.
– Я посодействую этому.
– Обручев кивнул и перевел взгляд на оператора - Вызывай транспортник. И уберите здесь все. Сколько я уже могу находиться посреди падали!
Экипажи кораблей маялись от безделья. Враг уже можно сказать стучится в ворота, а они здесь прохлаждаются. И о чем только думает командование? Где капитаны судов, которые так не вовремя устроили военный совет. Люди уже готовы и рвутся в бой. Вон сколько штурмовиков в ангаре. Вокруг кораблей так круги и нарезают. Кстати, почему они не внутри?
Старший помощник капитана рейдера Дергачева Лукьянов прищурил глаза от удивления своим собственным мыслям. Если остальные наоборот широко их раскрывали, а у некоторых они вообще вылезали из орбит, то его мать-природа наказала способностью делать все наоборот. Вот удивиться Лукьянов непомерно, да веки так сощурит, только мелкие щелки остаются. Зато когда он задумает что-нибудь хитрое, так сразу же их выпучит. Эту его особенность весь экипаж знал и по одному только положению глаз мог определить, какое настроение у старшего помощника. Вообще Лукьянов никогда должностных полномочий не превышал, с командой был на короткой ноге, но во время боя приказы отдавал быстро и четко и требовал с подчиненных такого же их выполнения, за нерасторопность жестко наказывал. Дураки обижались, а те кто поумнее, все понимали и за это уважали лейтенанта 2-ого ранга также как и капитана. За свой характер и изредка явное неподчинение приказам, Лукьянов частенько, после присвоения очередного звания бывал разжалован, но стоически терпел все выходки судьбы, также как командование его. Таких "вечных" лейтенантов во флоте было предостаточно и еще ни один из них не стал капитаном, хотя командовали они не хуже, да и опыта в бою им было не занимать. Вот и сейчас Лукьянов с интересом наблюдал, как штурмовики кружат возле кораблей, как стервятники. Знакомых лиц бойцов десантных отрядов он среди них не видел - каждый был приписан к своему кораблю и капитаны знали своих абордажников наперечет. А эти откуда? Ведь они сюда пришли всей группой и так или иначе все равно были знакомы друг с другом. Слишком много новых лиц, слишком много. Что настораживает.
Что именно настораживало Лукьянова, он и сам не понимал, но нутром чуял. Что-то висело такое в воздухе тревожное. Особенно, когда под боком висит Плутонианская группировка и того и гляди нанесет удар. Почему командование сразу же не вывело корабли в космос, как только радары обнаружили противника? Ведь это глупо, стартовать со станции тогда, когда силы уже расставлены по позициям. Их просто расстреляют издалека. Ничего не понимаю. Лукьянов уже было собрался в который раз отдать приказ экипажу подготовиться к экстренному взлету, как над ангаром прогремел голос: