Лазутчики
Шрифт:
— В таком случае мы все спустимся, — сказал Бэленджер.
Пожилой мужчина покачал головой из стороны в сторону.
— Эта лестница слишком крута для меня. Боюсь, что если я пойду вниз, то этот спуск и, самое главное, подъем займут целую вечность.
— Нам совершенно не нужны сердечные приступы, — с бездумной жестокостью молодости добавил Винни.
— Я очень сомневаюсь в том, что может быть какая-то опасность, но...
— Я пойду с Риком. — Кора снова
— Пользуйтесь рациями. — Конклин отцепил свою от пояса. — Одну включите на прием, а вторую — на передачу. Так я смогу слышать, как вы будете спускаться и возвращаться. И к тому же смогу говорить с вами, не нажимая все время кнопки и не повторяя: прием, прием...
— Договорились.
Рик и Кора отстегнули от своих поясов маленькие рации.
— Я буду передатчиком, — объявил Рик.
— А я приемником, — весело откликнулась Кора.
— Мы поступим так же, — продолжал руководить профессор. — Винни, включи свою рацию на прием. А моя будет работать на передачу.
Рик и Кора направились к началу лестницы и легкими, но неторопливыми шагами начали спускаться. Лучи их налобных и ручных фонарей метались во мраке.
Бэленджер слышал эхо их шагов. Оно немного отставало от искаженного слабеньким динамиком звука, доносившегося из рации Винни.
— Мы на третьем этаже. — Голос Рика прозвучал в рации и через долю секунды раздался снизу.
Шаги становились все тише, но из рации Винни по-прежнему доносился звук уверенной и равномерной поступи двух пар ног.
Бэленджер перегнулся через перила. Свет фонарей, заметно потерявший в яркости, метался прямо под ним.
— Второй этаж, — доложил Рик.
Бэленджер уже с трудом различал его голос.
— Первый этаж, — прозвучало из динамика. — Мы идем в вестибюль.
Головной фонарь Винни сдвинулся с места, и Бэленджер непроизвольно взглянул в том направлении. Винни сделал несколько шагов дальше.
— Эй, в этом коридоре есть лифт.
— Мы пересекаем вестибюль, — сообщил голос Рика. — Может быть, раз уж мы оказались здесь, мне стоит вернуться в танцзал и сыграть на бис «Лунную реку»?
— О нет, только не это. — В приглушенном голосе Коры все же угадывались шутливые нотки.
— Кроме того, — сказал профессор, поднеся к губам рацию, — эта музыка слишком молода для «Парагона». Карлайл никогда не допустил бы ее исполнения здесь. Сюда куда лучше подошло бы «На берегах Уобаша» или «Моя девчонка Сэл».
— Вы знаете, что их обе написал брат Теодора Драйзера? — осведомился Винни.
— Подходим к стойке портье, — сообщил Рик.
— О боже! — воскликнула Кора.
— Что случилось?! — нервно спросил Конклин.
— Еще одна крыса. Меня уже тошнит от крыс.
Бэленджер услышал с той
— Мы перед почтовыми ячейками. Там лежат ключи с металлическими дисками, на которых отштампована надпись: "Отель «Парагон». Ключи лежат почти во всех ячейках. Кроме четыреста двадцать восьмой.
— Что? — спросил озадаченный Винни.
— И от шестьсот десятого тоже нет ключа, — продолжал рассказывать Рик.
— Это номер Данаты, — сказал Конклин.
— И еще от триста двадцать восьмого, пятьсот двадцать восьмого и шестьсот двадцать восьмого.
— Это комнаты, находящиеся выше и ниже этой, — промолвил профессор.
— Подождите... — в голосе Рика послышалась хрипотца, как будто он отодвинул рацию от лица.
— В чем дело?
— Я что-то услышал.
Бэленджер, Винни и профессор напряженно прислушались.
— Рик? — произнес Конклин.
Раздался чуть слышный скрип.
— Еще одна проклятая крыса, — раздался голос Коры. — Мне кажется, у них здесь происходит собрание.
— Чушь собачья, — бросил Винни. Бэленджер подозревал, что парень сильно злился на себя за то, что не отправился вместе с Корой.
— Мы идем в комнату позади стойки, — доложил Рик.
Винни посветил фонарем на часы.
— Уже скоро полночь. С такими темпами мы до рассвета ничего не успеем.
— Никаких ключей, — сообщил Рик по рации. — Зато есть несколько канцелярских шкафов.
Бэленджер услышал металлический звук — вероятно, это выдвинулся ящик шкафа.
Рик:
— Главным образом служебные бумаги. Распоряжения по персоналу. Счета и квитанции об оплате.
Кора:
— В этом ящике лежит папка с надписью: «Бронирование». Она пуста. Еще одна папка — «Занятые номера». Там тоже ничего нет. Зато много других папок набито под завязку. Постоянные гости, которые приезжали сюда каждый год, их особые вкусы, привычки останавливаться в одних и тех же номерах, любимые цветы и продукты. Последний посетитель из этой категории съехал в шестьдесят первом году.
— Все те глупости, при помощи которых пытались управлять бизнесом до изобретения компьютера, — вновь послышался голос Рика. — Пустая трата бумаги.
— Черт возьми, мы тратим ее ничуть не меньше, когда распечатываем все, что делает компьютер.
— Они могут застрять там на веки вечные, — скептически заметил Винни. — Так, может быть, чем торчать, как столбы, будет лучше попробовать следующую дверь?
— Мы должны дождаться их возвращения, — ответил профессор.
Но Винни уже взялся за ручку, нажал на нее и толкнул дверь.
— Не заперто.
Дверь распахнулась. Бэленджер наблюдал, как молодой человек всматривался в темноту.