Лебедевы. Начало пути
Шрифт:
— С крестьян брать последнее — это, конечно, неправильно, — начал плести я свои словесные кружева. — Не знаю, рассказывал ли вам Павел о целителе, вылечившем ему руку и восстановившем сломанные зубы. Этот целитель, Шрамко его фамилия, берет очень неплохие деньги с тех, кто может ему заплатить, а зато простых людей лечит совершенно забесплатно, и даже тратит на ману, необходимую для их исцеления, часть денег, заработанных на богатых пациентах. Таким образом получается, и людям он делает хорошо, и никто за исцеление совсем уж последнее не отдает.
Кажется, заставил
— Господин поручик, — обратился я к присутствовавшему тут же Сикорскому. — Вы говорили, что смогли получить в резиденции губернатора свежую прессу.
— Точно, получил, — немедленно подхватился адъютант, как и мы понявший важность перемены темы. — И «Петербургский вестник» получил, и «Русский инвалид» и даже «Современник».
— А не могли бы вы, Штефан Владиславович, поделиться ею со мной на время.
Отца размышлениями загрузил, у поручика прессой разжился, теперь бы еще у Пашки изученное им заклинание перенять. Глядишь, так и дорога до дома покажется намного короче.
— О! А это интересно! Смотри, что тут «Петербургский вестник» пишет! — Это уже Пашка отвлекал меня от вдумчивого изучения показанного им заклинания, протягивая заинтересовавшую его газету.
Пришлось с магией малость притормозить. Во-первых, плыть нам еще несколько дней, все равно, рано или поздно, я это заклинание освою, а во-вторых, мне и самому пора было сделать перерыв в учебе. Заклинание, конечно, не сказать, что сложное, но с довольно непривычной структурой, одним лихим кавалерийским наскоком его не взять.
— Что тут у нас? — Взял я в руки протянутый мне печатный листок. — Его императорское высочество, Александр Николаевич, преподнес фрейлине своей сестры, Марии Николаевны, Ольге Калиновской, по случаю ее именин артефакт изменения облика, приобретенный царской семьей в прошлом году у известного голландского мастера-артефактора Якоба ван Мейера за сорок тысяч золотых дукатов.…Хм, а если перевести дукаты на наши рубли, то это сколько получится?
— Два дуката — примерно пять наших рублей. Значит, всего сто тысяч золотом, даже чуть больше, там на самом деле, пять рублей с копейками выходит. — Перевел мне Пашка указанную в газете сумму и тут же возмутился: — постой, я тебе вовсе не эту заметку хотел показать, там про волков, наподобие наших, парализующих своим воем путников написано. Что они даже на окраины столицы уже заходят.
— Сто тысяч золотых рублей на именины своей любовнице, — не слушая особо Пашкины слова, принялся рассуждать я. — А вся задолженность казны перед отцовым полком составляет чуть больше восьми тысяч рублей серебром. Не удивительно, что у них на армию теперь денег не хватает!
— Сашка, ты совсем дурак, вслух такие слова произносить! — Накинулся на меня мой осмотрительный братец. — Заклинания усиления слуха ведь имеются не у одного лишь тебя. И сам подставишься и отца такими речами очень сильно подведешь.
— Все-все, молчу, — раскаялся я и тут же перевел разговор: — так что ты там о волках
М-да, маловато поручик Сикорский смог раздобыть газет. Все их мы прочитали до самой последней строчки еще задолго до прибытия нашего судна в Павловск. И Пашкино целительское заклинание я тоже изучил. Оно ж всего лишь первого уровня, хоть и с некоторыми замороченными особенностями, недолго сопротивлялось. А вот Воздушный Кокон своим спутникам я преподавал куда дольше. И то у Сикорского не получилось его освоить. Интеллекта не хватило. Он, как и отец когда-то, все свои усилия прилагал, чтобы развить исключительно физические Характеристики. «М» — это не только «магия», это еще и просто «мучительно дорого». Считал, что магия ему не по карману.
— До свидания, господа, будем рады снова увидеть вас на своем судне, — рассыпался учтивыми словами первый помощник капитана судна, провожая нас на берег.
— Боже упаси! — Негромко пробормотал на это Пашка. Его восторги по поводу человеческого прогресса в этом путешествии изрядно поумерились.
В принципе, хоть и промолчал, но я был полностью с ним в этом вопросе солидарен. Достаточно сказать, что тот же самый путь, в обратном направлении, на пароходе мы прошли чуть ли не в полтора раза медленнее, чем туда на паруснике. Да еще и дымом надышались, не говоря уж о моей морской болезни.
Но, так или иначе, домой мы возвратились. С завтрашнего дня, здравствуй родная гимназия, встречай своих блудных учеников.
— Лебедевы! Какая приятная неожиданность! — Немного ерническим тоном объявил Казимир Степанович Рцеульский, наш классный наставник, — уж не чаяли вас здесь увидеть.
— Мы предоставляли господину директору прошение на предоставление нам отпуска на поправку здоровья, — немедленно откликнулся на этот пассаж Пашка, перебивая нестройные смешки со стороны части наших одноклассников.
— Да, здоровье — это, конечно, важно, — покивал головой этот вредный поляк. — Но обязанность получать знания в полном объеме, заявленном в учебной программе, этот отпуск для вас не отменял. Потому я буду поднимать вопрос о принятии у вас нашими преподавателями контрольных зачетов по всем пропущенным темам.
— Чего это Казимир на нас взъелся? — Поинтересовался я у приятелей из числа одноклассников, когда настала перемена.
— Может, встал не с той ноги? — Предположил Афоня и тут же поинтересовался: — ты лучше о новых заклинаниях расскажи. Удалось в Херсоне приобрести хоть что-нибудь стоящее?
— Целых два заклинания. Одно целительское, усиливающее эффект от нашего Малого Исцеления, а второе — сложное, второго уровня, защитное на основе магии воздуха. По уверениям приказчика из лавки, даже от пуль из штуцера защитить способно. И еще описание одного ритуала, прибавляющего лишнюю единицу в Интеллект. Но там для его проведения надо каждый раз копить ману в накопителях. Двадцать тысяч. Накопители для этого, кстати, тоже купили.
— Ритуал на интеллект — это хорошо, а то у меня только четырнадцать единиц. Боюсь, не получится пока выучить то защитное заклинание.