Лебединая песнь. Последняя война

МакКаммон Роберт Рик

У нее было такое впечатление, будто она шла во сне по какому-то шоссе, которое вело к свету, отражавшемуся от брюха низковисящих туч, вокруг нее были очертания еще кого-то, но она не могла разобрать, кто они такие. Потом внезапно видение оборвалось, и она снова была в домике, сидя перед угасающим огнем.

Она никогда раньше не слышала о Матисоне, штат Канзас, — если он вообще существовал в действительности. Она ведь видела это, глядя вглубь стеклянного кольца, заставляющего воображение кипеть как суп в кастрюле, но почему то, что пузырится в ней, должно иметь связь с действительностью?

Но что, если Матисон, штат Канзас, действительно существует? — спрашивала она себя. Значит ли это, что ее видения пустыни, где лежит Пирожковый Обжора, и стола, на котором разложены предсказывающие судьбу карты, — тоже реальные места? Нет! Конечно, нет! Я была сумасшедшей, но теперь я не сумасшедшая, думала она. Это все воображение, обрывки фантазий, которые создаются в ее сознании свечением стеклянного кольца.

Отдай его мне, сказало нечто, замаскированное в Дойла Хэлланда, в той кровавой комнате в Нью-Джерси. Отдай его мне.

Оно находится именно у меня, — думала Сестра, — из всех возможных людей. Почему именно я?

Она сама ответила на свой же вопрос: потому что когда я хочу добиться чего-то, даже сам дьявол не сможет помешать мне, вот почему.

— Мы едем в Детройт! — сказал Арти. Он улыбался, глаза его блестели от жара. — Как ты думаешь, когда примерно я буду дома?

— С тобой все будет в порядке. — Она взяла его руку. Ладонь была влажной и горячей. — Мы найдем для тебя какое-нибудь лекарство.

— О, она в меня так безумно влюблена! — продолжал он. — Я собирался позвать ее той ночью. Я вышел с мальчиками. Собирался позвать ее. Пусть она идет.

— Нет. Все хорошо. Просто успокойся и…

Мона Рамзи завизжала.

Сестра подняла взгляд. Желтоглазый волк размером с добермана вспрыгнул на задний бампер и пытался перебраться с него в кузов. Звериные челюсти злобно щелкали в воздухе. У Сестры не было времени целиться или стрелять; она просто ударила тварь по черепу стволом винтовки, волк завизжал и упал на шоссе. Он убежал в лес прежде, чем Сестра положила палец на спусковой крючок. Четверо остальных, следовавших за грузовиком как тени, рассеялись в поисках укрытия.

Мона Рамзи что-то истерически лепетала.

— Тише! — потребовала Сестра. Молодая женщина перестала бормотать и изумленно посмотрела на нее. — Ты заставляешь меня нервничать, дорогая, — сказала Сестра. — А я становлюсь очень раздраженной, когда нервничаю.

Пикап съехал на заледенелую часть дороги, его правая сторона заскрежетала по обломкам нагромождения из шести машин, прежде чем Пол смог восстановить управление. Он объезжал сейчас обломки какого-то крупного крушения, но и впереди шоссе по-прежнему было кладбищем автомобилей. Множество животных прятались по краям дороги, глядя, как проходит громыхающий пикап.

Стрелка шкалы горючего коснулась Е.

— Мы едем на оставшихся в баке парах, — сказал Пол, и мысленно поинтересовался, насколько им хватит «Красного» «Джонни Уокера».

— Эй! Смотри сюда! — указал Стив Бьюканан.

Справа, посреди лишившихся листвы деревьев, была высокая вывеска бензозаправки «Щит». Они описали кривую, и оба увидели станцию «Щит», покинутую, с надписью: «Покайтесь! Ад на земле!» — написанную белой красках на окне. Именно так оно

и есть, рассудил Пол, потому что сама заправка была полностью заблокирована искореженным корпусом автобуса и еще двумя смятыми машинами.

— Хорошая обувь! — сказал Арти в грохоте, стоявшем в кузове грузовика. Сестра отвела взгляд от послания — или предостережения — на окнах станции «Щит». — Ничто не может быть лучше, чем пара хороших, удобных башмаков! — он задохнулся и начал кашлять, и Сестра вытерла ему рот кромкой одеяла.

Грузовик-пикап резко дернулся.

Пол почувствовал, как кровь отхлынула от его лица.

— Давай! Ну давай же! — Они только начали подниматься на холм; его вершина была в четверти мили, и если бы они смогли подняться на нее, то по другой стороне могли бы спуститься под уклон. Пол наклонился вперед, на руль, как бы подталкивая грузовик пройти еще немного. Мотор дребезжал и хрипел, и Пол знал, что он вот-вот умрет. Тем не менее колеса продолжали вертеться, и грузовик все еще взбирался на холм. — Давай! — крикнул он, но двигатель судорожно закашлял, зашипел, а потом умер.

Колеса прошли еще около двадцати ярдов, поворачиваясь все медленнее и медленнее, прежде чем грузовик полностью остановился. Потом колеса начали вращаться в обратную сторону.

Пол вдавил педаль тормоза, отжал ручник и переключился на первую скорость. Грузовик замер, не доехав сотни ярдов до вершины холма.

Установилась тишина.

— Итак, мы приехали, — сказал Пол. Стив Бьюканан сидел, держа «Магнум» в одной руке, а другой рукой сжимая горлышко бутылки со скотчем.

— И что теперь?

— Есть три варианта: мы сидим здесь до скончания наших жизней, мы идем обратно к хижине, либо же продолжаем двигаться вперед. — Он взял бутылку, выбрался из машины на морозный ветер и откинул задний борт. — Путешествие закончилось, друзья. У нас кончился бензин. — Он бросил острый взгляд на Сестру. — Вы удовлетворены, леди?

— У нас еще есть ноги.

— Да. И у них тоже. — Он кивнул на двух волков, стоявших у кромки леса и пристально смотрящих на них. — Я думаю, они побьют нас в состязании на скорость, не так ли?

— Как далеко отсюда хижина? — спросил Кевин Рамзи, обнимая свою дрожащую жену. — Мы доберемся до нее, прежде чем стемнеет?

— Нет. — Он снова обратился к Сестре: — Леди, я проклятый идиот, раз позволил вам втянуть меня в это. Я ведь знал, что заправочные станции все будут уничтожены!

— Тогда почему вы поехали?

— Потому что…

Потому что мне хотелось верить. Даже если я знал, что вы ошибаетесь. — Он уловил движение слева от себя, увидел еще трех волков, бегущих через обломки по восточной кромке шоссе. — Мы были в безопасности в хижине. Я знал, что не следовало ее покидать!

— Каждый человек, который идет по своему пути, куда-нибудь потом да приходит, — настаивала она. — Вы сидели бы в той хижине до тех пор, пока ваши задницы не пустили бы корни.

— Нам надо было оставаться там! — причитала Мона Рамзи. — О, Боже, мы же умрем здесь!

— Вы можете встать? — спросила Сестра у Арти. Он кивнул. — А идти сможете?

— У меня хорошая обувь, — продребезжал он. Он сел, и боль исказила его лицо. — Да, думаю, что смогу.