Лебединая песнь
Шрифт:
«Наверняка все это хранилось там не случайно, – раздумывал Джош. – Подземные парни должны были знать, что когда-нибудь запасы понадобятся старику».
Он попытался встать, но, прежде чем поднялся с корточек, ударился обо что-то головой. Это был крепко спрессованный потолок из земли, досок и, наверное, тысяч соломин, сдавленных в одно целое на высоте четырех с половиной футов от пола.
«Бог ты мой! – подумал Джош. – Прямо над головой – тонны земли». И решил, что у них нет воздуха, кроме как в объеме их ямы, а когда он закончится…
– Перестаньте плакать, леди, – сказал
Женщина ахнула, как будто не ожидала, что кто-нибудь еще остался в живых.
– А где девочка? Что с ней? – Волдыри на губе Джоша лопнули.
– Сван! – крикнула Дарлин и пошарила по земле, ища дочь. – Я не вижу ее. Где мой ребенок? Где ты, Сван?
Тут ее рука наткнулась на маленькую ручку. Она была теплой.
– Вот она! О боже, ее засыпало!
Дарлин кинулась копать. Джош подполз к ней сбоку и вытащил ребенка. Засыпало только ее руки и ноги, лицо же оставалось свободным, и девочка дышала. Джош отряхнул землю, а женщина обняла дочь.
– Сван! Что с тобой? Скажи что-нибудь, Сью Ванда! Ну же, давай! Поговори с мамой! – Она тормошила ее, пока девочка не подняла руку и не отстранила ее.
– Ну не надо, – невнятно сказала Сван. – Я хочу поспать… пока мы не приедем…
Джош пополз на стон мужчины. Наполовину засыпанный Поу-Поу свернулся калачиком. Джош осторожно откопал его. Поу-Поу ухватился за рубашку борца и пробормотал что-то, чего Джош не понял.
– Что? – спросил гигант и наклонился поближе.
– Солнце, – повторил Поу-Поу. – Господи… Я видел, как взорвалось солнце.
И снова стал что-то бредить о тапочках в спальне.
Джош понял, что старик долго не протянет, и вернулся к Дарлин и Сван.
Девочка тихо плакала.
– Ш-ш-ш, – утешала ее мать, – ш-ш-ш, родная. Нас ищут. Не бойся. Нас вытащат.
Она еще не совсем поняла, что произошло. С того момента, когда Сван показала на щит с надписью «Поу-Поу» на межштатном шоссе и заявила, что лопнет, если не сходит в туалет, все было непонятным и суматошным.
– Я ничего не вижу, мама, – еле слышно сказала девочка.
– Все будет в порядке, родная. Нас ищут, правда…
Дарлин протянула руку, чтобы погладить дочь по голове, и отдернула, словно ошпарившись. Пальцы нащупали щетину вместо локонов.
– Боже мой! О Сван, дочка!.. – прошептала она.
Боясь коснуться собственных волос и лица, она чувствовала только боль, как после умеренного солнечного ожога.
«Со мной все в порядке, – сказала она себе. – И со Сван тоже все в порядке. Лишь немного волос пропало, ну и что. Все будет в полном порядке».
– А где Поу-Поу? – спросила Сван. – Где великан?
У нее болело все тело, и она ощущала запах готовящегося завтрака.
– Я тут, рядом, – ответил Джош. – Старик недалеко от тебя. Мы в подвале, а его заведение развалилось и засыпало нас…
– Мы выберемся! – прервала его Дарлин. – Нас скоро найдут.
– Леди, может быть, это случится не так скоро. Нам нужно успокоиться и экономить воздух.
– Экономить воздух? – Паника вновь овладела Дарлин. – Но мы дышим нормально.
– Сейчас – да. Я не знаю, сколько у нас воздуха, но думаю, что скоро его будет
– Вы с ума сошли! Не слушай его, родная! Бьюсь об заклад, нас уже сейчас идут откапывать. – Она стала укачивать Сван, как маленькую.
– Нет, леди. – Скрывать правду было бессмысленно. – Не думаю, что кто-нибудь собирается нас откапывать. То, что вылетало из поля, были ракеты. Ядерные ракеты. Я не знаю, взорвалась ли одна из них или что-то другое, но есть только одна причина, почему они вылетали. Вполне возможно, что сейчас весь мир пускает ракеты.
Женщина захохотала, она была на грани истерики.
– У вас ума не больше, чем у муравья. Кто-то же видел пожар! Помощь пришлют! Мы должны добраться в Блейкмен!
– Ну да, – сказал Джош.
Он устал от разговора, к тому же тратил драгоценный воздух, поэтому отполз на несколько футов и подыскал себе местечко. Джош испытывал сильную жажду, но в то же время ему требовалось облегчиться.
«Потом, – подумал он, – сейчас я слишком устал, чтобы двигаться».
Боль вновь стала усиливаться. Мысли уносили его из подвала Поу-Поу к сожженному кукурузному полю, к тому, что могло остаться от всего мира там, наверху, и, в частности, вокруг них – если, конечно, началась Третья мировая война. К этому времени она уже, наверное, закончилась. Русские вторглись в Америку или американцы заняли Россию. Он подумал о Рози и мальчиках – они живы или мертвы? Он может никогда не узнать об этом.
– О боже! – прошептал Джош и, свернувшись калачиком, уставился в темноту.
– Ух, ух, ух… – задыхаясь, принялся икать Поу-Поу. Потом громко сказал: – Суслик в норе! Эми! Где мои тапочки?
Девочка издала еще один болезненный стон, и Джош стиснул зубы, чтобы удержать крик ярости.
«Такое чудесное дитя, – подумал он. – А теперь умирает, как все мы. Мы уже в могиле. Все готово, осталось только подождать».
У него было чувство, что его положил на лопатки соперник, с которым он не собирался бороться. Он почти слышал, как судья ведет счет, хлопая по ковру: один… два…
Плечи Джоша дрогнули. Еще не три. Скоро, но не сейчас. И он провалился в мучительный сон, в котором душу его преследовали всхлипы, издаваемые ребенком.
Глава 14
Человек долга
«Дисциплина и контроль! – Голос Солдата-Тени звучал подобно удару ремня по заду мальчишки. – Вот что делает мужчину мужчиной. Помни… помни…»
Полковник Маклин съежился в грязной яме. В двадцати футах над его головой, в щель между землей и краем исковерканного люка, накрывшего яму, пробивалась единственная полоска света. Через эту щель прилетали мухи, кружились над лицом человека и садились на вонючие кучи вокруг него. Он не помнил, сколько времени пролежал тут, но вычислил, что поскольку вьетконговцы появлялись раз в день, то, значит, он провел в яме тридцать девять дней. Но может быть, они появлялись два раза в день, тогда его расчеты были неправильны. А может, они пропустили день-другой. Может, они появлялись три раза на дню и пропускали следующий день. Все может быть.