Лебединая песня
Шрифт:
Где ездят «Бураны» стадами там ныне;
Где снег, белизна и отсутствует смог.
Машина идёт по буранному следу,
Который накатан и твёрдый, как наст.
Пожалуй, впервые по тундре так еду:
Бывает когда-то, ведь, всё в первый раз.
Метель всё сравняла и видно, лишь, вешки;
Вершинки кустов вдоль буранной «тропы».
Водитель ведёт монстр спокойно, без спешки,
Тихонько прижав «газ» верхушкой стопы.
Нелепо
Сапог из резины и бочек вершки –
Издержки прогресса и нового века;
И говор сквозь рокот, беседа, смешки.
Приехал под вечер и тут же накрыло:
Метель с сильным ветром, не видно ни зги.
Село в круговерти как будто застыло;
Кто Север не знает, зачахнет с тоски.
Среди этой жути фигура чернеет,
И Зои Аркадьевны голос зовёт,
Наш классный встречает, и встреча вмиг греет,
Приятно, что кто-то встречает и ждёт.
Учитель всех помнит (а мне шесть десятков),
Все выпуски помнит, ребят и девчат.
На пенсии, может, и было б не сладко,
Но с ней пока школа, друзья, интернат.
И школьный музей, где есть много работы,
Собрать обо всех по крупице зерна;
И школьная жизнь. Окунулась в заботы,
И так целый день в суете, не одна.
Торжественный вечер, шумит дом культуры,
Собрал зал и бывших учеников.
На сцене застыли лет прошлых скульптуры,
Минуло, ведь, всё же сто сорок годков.
Подарки, цветы – много всех поздравлений;
Конечно ж изюминка – школьный баян.
Седых и цветущих – контраст поколений,
Как будто и нет затянувшихся ран.
Поют ветераны с душой на прощанье,
У них за плечами помногу уж лет.
Директор закрыл торжество в этом зале
И всех пригласил на большущий банкет.
Прогулка до школы, осмотрены стенды:
История школы из дальних времён.
Портреты на фото, из жизни моменты –
Как был весь неграмотный мир покорён.
Людей ненавязчиво в зал пригласили,
Где ждал заключительный ужин, гармонь.
Когда-то все здесь и учились, и жили,
Приехали люди все с разных сторон.
Я слово взял тоже, так надо, а как же?
С директором вместе «щи лаптем хлебал»,
Учились мы вместе когда-то однажды.
Я руку при всех ему крепко пожал.
Директор тут, рядом – а люди застыли –
Из рук микрофон, чтоб сказать что-то, рвёт.
Мы с ним минут пять в стороне говорили,
Но
Но я же не знал, предложил тост за встречу,
Не виделись сорок и более лет.
Никто не осудит за это, замечу,
И школе, опять же, сто сорок уж лет!
Сосед, собеседник Василий Артеев,
Приехал с женой, также дочка при нём.
Жена рядом с нами с платочком на шее,
А дочка вдали, но за тем же столом.
Ещё за столом есть мужик и семь женщин,
Да двое покинули праздничный стол.
А стол весь заставлен – отличные вещи:
Напитки, закуски – сплошной частокол!
Василий про жизнь рассказал, про посёлки:
Исчезли посёлки, и жизнь, как везде:
Где жизнь шла ключом – воют изредка волки,
И ныне посёлки в большущей беде.
А праздник в разгаре, баян и гармошка,
Танцующих пары, и песни, и пляс.
Весёлый народ, где в болотах морошка,
Где ягель, олени и всё без прикрас.
На следующий день я среди педагогов
Пью вместе со всеми обеденный чай.
Закончился праздник, обратно дорога,
Не хочется ехать, как будто здесь рай.
Пришла одноклассница, бросила баню:
Увидеть же надо, прошло столько лет.
И нет «перекуров» Галине, баяну,
Поём хором песни мы в школьный обед.
Звонок потревожил, мне поданы сани.
Прощаюсь со всеми, пора уезжать,
Смотреть на деревни Российских окраин
Я буду с «Бурана», смотреть и писать.
Всё те же глазницы пустующих окон,
В России Единой окраин позор:
Нет хлеба в деревне, прогресс – мимо, боком,
(Реформы, разруха, как будто, был мор).
Но это не главное – главное люди,
Все те, что вокруг каждый день, каждый час.
Они часть России и в праздник, и в будни,
А люди хорошие очень у нас.
Везёт Анатолий, шесть лет в Нарьян-Маре,
Привык на «Буране» по тундре верхом.
А ездят обычно по тундре здесь в паре:
Чай, тундра, как степь, а не аэродром.
Под вечер доехали скопом «Буранов»,
Прощались недолго, дел много у всех.
В порту пункт конечный у башенных кранов,
Теперь бы домой долететь без помех.
Алинку, Серегу возил я на шее,
(Опять встретил Витя, увёз ночевать),
С детьми как-то проще и веселее,
Шалить можно вместе и поиграть.