Лебединый трон

Корр Кэтрин

Шок возвращает меня в реальность. К невероятно огромному каменному дракону, притаившемуся в прохладной темноте у подножия утеса, чья мраморная серо-белая чешуя сливается с фоном в одно целое.

Я задерживаю дыхание. И пытаюсь не моргать.

Возможно, существо меня не заметит: его желтые запавшие глаза слезятся, оно крутит головой, словно не может сфокусироваться. Дракон выглядит старым и более чем истощенным. Но все равно он в силах раздавить меня. Разорвать в клочья. Есть предположения, что даже кровь у него ядовита. И все же… Он шевелится в тени, и слабый

звон металла подтверждает, что мои глаза не врут. Кто-то надел дракону на шею железный ошейник; оборванная цепь свисает до самой земли.

Путь к вершине утеса находится в пяти взмахах крыльев. Может, я смогу отползти. Или, возможно… смогу перевоплотиться. Я должна попытаться, у меня даже нет оружия. Чешуя дракона однозначно слишком толстая, чтобы он мог пострадать от моей руки, пока я в человеческом облике. Но удар лебедя, сила которого бурлит у меня под кожей, будет чрезвычайно мощным. И, конечно, я могла бы улететь…

Но слишком поздно. Солнце пробивается сквозь облака, освещая скалу, на которой я сижу. Дракон замечает меня и подается вперед. И когда он начинает греметь по песку, я просто сижу, парализованная страхом. Какая-то часть моего мозга начинает кричать, проклиная собственную глупость. Неужели я действительно предпочту умереть здесь, вместо того чтобы изменить свой облик?

Видимо, да. Я ничего не могу поделать, когда дракон в предвкушении рвется ко мне, кроме как завороженно смотреть на струйки слюны, капающие из его огромной пасти.

Птица с черным оперением – грач или ворона – возникает из ниоткуда. Массивный размах крыльев птицы, размер ее вытянутых когтей означают то, что это оборотень. Дракон чувствует силу ее приближения и скользит вбок, рыча в ответ на угрозу, прежде чем ворона вонзает свои когти в его спину. Снова и снова оборотень наносит удары, вырывая дракону глаза, разрывая его плоть, пока тот напрасно щелкает челюстями, хватая только пустое пространство. Когда воздух наполняется кровавой пылью и рычание дракона становится все громче и громче, я закрываю уши и зажмуриваю глаза.

Глухой удар, земля сотрясается, и наступает тишина.

– Можете открыть глаза.

Голос молодого человека. Но я не узнаю его, даже когда открываю глаза. Вижу лишь испачканные в крови ноги. Я осторожно перевожу взгляд на верхнюю половину его тела и смущаюсь из-за внезапного восторженного трепета в животе. Плечи широкие, рельефные грудь и руки: результат долгих полетов, несмотря на то, что он, скорее всего, немногим старше меня. Он слишком бледен для семейства вороновых. Но его волосы и глаза переливающегося глубокого иссиня-черного цвета. Когда он подходит ближе, я вижу на его лице высокомерие, словно он хорошо знает, чего стоит.

– Вы ранены?

– Я упала с лошади, и моя нога…

– Сидите и не двигайтесь.

Без какого-либо предупреждения он отрывает от низа моего платья две широкие полоски ткани и оборачивает их вокруг своих ладоней. Затем начинает водить пальцами по моей раненой ноге, старательно избегая обнаженной кожи лодыжки. Он принимает меня за одну из бескрылых, которые бы от его прикосновения пострадали.

Кровь под моей кожей начинает вскипать.

– Прекратите.

Он игнорирует мою просьбу.

– Вы можете пошевелить ногой?

– Немного. Но я приказываю вам перестать трогать меня.

– Приказываете мне? – Его голос определенно звучит резко.

Я выпрямляюсь, насколько мне позволяют ноющие мышцы.

– Я защитница Атратиса, и вы находитесь на моей земле.

– Вы защитница? – Он садится на корточки, медленно оглядывая меня с ног до головы. – Защитница без сопровождения? Которая носит домашние перчатки и одежду, словно какой-то слуга? – Он смеется и качает головой, на мгновение его лицо смягчается. – Если вы защитница Атратиса, то я принцесса. Может, вы просто лгунья, а, может, ударились головой. В любом случае вам нужно отсюда уходить: прилив приближается. Постарайтесь не прикасаться ко мне.

Не замечая моих протестов, он хватает меня на руки, держа подальше от своей груди, словно я вешу не больше пучка перьев, и несет на валуны у края пляжа. Отсюда видны красные стены замка, залитые послеполуденным солнцем. Какая-то часть меня все еще желает протестовать, но мне становится хуже. В моих волосах песок, в одежде тоже, и где-то по дороге я умудрилась потерять ботинок. Мне действительно нужно, чтобы он ушел, а я смогла спокойно поплакать.

Молодой человек продолжает наблюдать за мной.

– Я пришлю кого-нибудь из замка, чтобы убедиться, что вы доберетесь до дома. Кстати, всегда пожалуйста, – он указывает на тушу каменного дракона.

Я не могу сдержать дрожь.

– Благодарю, господин… Ворона.

– Я не ворона, я ворон, – усмехается он и убирает волосы с глаз. – Хотелось бы знать, кому удалось заковать в цепи каменного дракона. И зачем. И откуда он взялся, они здесь даже не водятся. – Возможно, он воспринял мое молчание за страх и потому добавил: – Не волнуйтесь: вас это не коснется. Никто не обвинит ребенка.

«Ребенка?» Я открываю рот, чтобы ответить, но он уже далеко впереди взбирается по тропинке к вершине утеса.

Мои слезы высыхают к тому моменту, когда Летия возвращается по той же тропинке со слугами и доктором, но при виде меня она резко останавливается, уперев руки в бока.

– Тебе было велено оставаться на месте! Посмотри на свое состояние и на кровь, – она указывает в сторону моей головы, а потом замечает мертвого дракона. Ее глаза округляются. – Что, во имя Жар-птицы, здесь?..

– Я объясню позже. – Я подношу кончики пальцев к голове. Мочка моего уха – липкая от застывшей крови. – Просто помни, ты моя подруга, не нянька. И не телохранительница.

Летия бросает на меня долгий взгляд.

– Я твоя наемная компаньонка. Лорд-дворецкий платит мне за то, чтобы я составляла тебе компанию и обслуживала тебя. У меня есть определенные… обязанности.

– Значит, ты не… Ой!

Доктор перестает ощупывать мою ногу.

– Вы растянули лодыжку, Ваша Светлость. И я боюсь, что достаточно серьезно. – Он жестом указывает на двух слуг, которые ждут неподалеку от носилок.