Лечить нельзя добить
Шрифт:
Целительница сладко спала на своей койке: такая милая, нежная — идеальная! Почти! Потому что ужин для пациента не припасла. Вздохнув со смесью умиления и печали, я направился к двери, но на полпути застыл, наткнувшись взглядом на собственную одежду, сваленную в углу кучей и накрытую простеньким заклинанием, чтобы не воняла на всю комнату.
Ну правильно — не станут же магистры ещё и со шмотками студента возиться. Спасибо, что самого почистили, не стали это сомнительное удовольствие Аннике оставлять.
И второе
Я прислушался к себе — вроде бы всё в порядке! Магии столько, что вот-вот из ушей полезет, так почему не потратить самую малость на важное дело?
Сейчас я осторожненько, чтобы не разбудить бдительную личную сиделку, возьму немного засохшей слизи, сплету заклинание и отпущу на поиски того гада, что мне катание в грязи устроил. А потом на охоту за жратвой махну. Анни и не заметит.
Я был уже близок к цели, оставался буквально последний штрих, когда за спиной раздалось грозное:
— Ты что творишь, Йоргов выкормыш? — прошипела Анника.
— Ты и стихи писать умеешь? — брякнул я, медленно поворачиваясь.
Девушка стояла между мной и своей кроватью, босая и злая, как дракон, у которого артефакт увели. Руки упёрты в бока, волосы волнами стекают по плечам, глаза сверкают, а на рубашке такой вырез, что…
— А ну отпустил плетение и вернулся в койку! — потребовала она. — А не то я тебе не стих… Я тебе целую поэму посвящу!
— Правда?
— Конечно! Зачитаю на кладбище в назидание твоим сокурсникам и прочим безмозглым.
— Да не умру я от простенького поискового заклинания!
— От него — нет, — согласно кивнула целительница, но обрадоваться я не успел. — А вот от моих рук — запросто!
— Ну, Анни! — Это я канючу как пятилетний? — Чуть-чуть же осталось! Буквально один узел силовой и…
— И считаю до трёх! Раз, два…
Я ведь сумею на секунду отвернуться, доделать плетение и не дать девушке покалечиться в попытках меня убить?
Не успел!
На счёт «три» на мою голову обрушилась подушка.
А в следующий миг палату осветило заревом портала.
— Кто? — взревели мы с гостем в один голос.
– Анника
К такому жизнь меня не готовила!
К полуголому Люцию я как-то уже привыкла. Если не концентрировать внимание на заштопанной спине, им можно было любоваться как произведением искусства. А вот магистр Айвен в пижамных штанах немного шокировал. В одной руке некроманта была раскрытая книга, в другой — чёрно-зелёный сгусток магического огня.
Остроухий декан труповодов оказался неожиданно мускулистым и шикарно смотрелся в облаке медленно опадающих белых перьев. Никогда бы не подумала, что под одеждой худощавого с виду мужчины скрываются такие рельефные плечи и грудь, и…
Рассмотреть «и» мне не дали — несносный пациент
— Детишки, а ничего умнее подушечного боя вы придумать не могли? — От обманчиво спокойного тона Айвена у меня, кажется, волосы встали дыбом.
— Простите, магистр, случайно получилось! — повинился Люций.
— И ничего не случайно, — возмутилась я, обеими руками пытаясь убрать его ладонь от своего лица. — Я пыталась этого болвана недолеченного вернуть на место излечения!
— Не нарывайся, — едва слышно прошептал парень прямо мне в ухо, но я не вняла предупреждению. Не из вредности, а из-за побежавших по телу мурашек. Что он, вообще, творит? Я же, когда нервничаю, совсем берега теряю!
— Если уж вам так хочется заняться чьим-то воспитанием, — выпалила я, — внушите, пожалуйста, пациенту, что ему надлежит послушно лежать и выполнять предписания магистра Близарда, а не шляться по палате и устраивать розыскные мероприятия.
— Что здесь происходит? — добавился к беседе ещё один знакомый голос.
Да какого Йорга?!
— Куратор, — простонал Люций, — ну хоть вы-то могли одеться?
Что, и этот полуголый? Или совсем? А я всё пропускаю из-за фальшивого жениха, внезапно возомнившего себя стражем моей нравственности? Для начала пусть сам в простыню замотается. И уж тем более не прижимает меня так, что я лопатками все его кубики пересчитать могу.
Интересно, магистр Эльр по телосложению больше на эльфа похож или на Люция? А вдруг он тощий и сутулый?
— Перестрой свою сигналку, дружище, — потребовал некромант, — а то в следующий раз меня из душа выдернет, если твой недотёпа мизинчик ушибёт.
То есть пижамные штаны — это ещё не самое пикантное, на что я могу рассчитывать?
Наплевав на лекарскую этику, я со всей силы всадила локоть Люцию в живот — помру же от любопытства, если упущу шанс сравнительный анализ провести! От неожиданности парень ослабил хватку, и я сумела вывернуться и отскочить. Зря! Лучше бы и дальше ничего не видела.
Йаала пресветлая! Чем я вообще думала? Как мне теперь с деканами в коридорах сталкиваться? У меня же щёки будут багроветь, как помидор в яичнице!
Они такие колоритные оба! И красивые. Хотя Люций фактурнее и… теплее, что ли, если можно так сказать о внешности. А эти остроухие похожи на две холодные статуи, отлитые по одной форме: только цветом кожи и отличаются. И любоваться ими точно лучше издалека.
Мне надо было срочно отвлечься от переизбытка обнажённой мускулатуры. Окно показалось удачной альтернативой, но, посмотрев на него, я поняла, что кое-кому явно хуже, чем мне. У нашего пижамного сборища обнаружился нежданный свидетель — за стеклом демонстрировала выпученные глаза и белоснежные клыки на отвисшей челюсти уже знакомая мне вампирша.